Клеопатра с парашютом

– Для вас, но не для меня, – хмуро объяснила я. – В руках Ирины Марковны коробочка с эрзац-пудрой. Еще повезло, что высшее начальство в полном составе разлетелось по пляжам, а то бы разбирательство уже устроили. Но оно все равно будет. Меня в компании хорошо знают, и, надеюсь, не заподозрят в нечестных действиях. Но до выяснения обстоятельств оставят в Москве, прикроют вылеты за рубеж, прикажут уйти в неоплачиваемый отпуск. Вы здорово испортили мне жизнь!

– Я не хотела, это случайно вышло, – всхлипнула Муликова.

– Так вот, мне надо до возвращения Романа Глебовича найти наглую девчонку, присвоившую мое имя. Заказывайте гостевой бейдж. Или я сама найду, как попасть в вашу «Тяжмаш… бредстройку!»

Галина Петровна прижала к груди руки.

– Завтра в десять ноль пять в окошке на первом этаже будет на тебя заявка. Только никому не говори о моей глупости! Ей-богу, не хотела тебе навредить. Мне просто очень нужны эти миллионы!

Глава 12

Сколько гадостей в мире делается из-за денег? Какое количество войн вспыхнуло из-за алчности правителей? Можно ли сосчитать политиков, которые, прикрываясь красивыми словами о благе народа, рвутся к власти, чтобы получить возможность присосаться к финансам государства? И чего тогда хотеть от обычных граждан, таких, как глупая Галина Петровна Муликова? Она воспользовалась чужим опытом, вознамерилась решить свои проблемы самым простым, как показалось ее тупой голове, способом. Знаете, если читать газеты и смотреть телевизор, то создается впечатление, что все население России нечисто на руку. Пресса постоянно кричит о депутатах и чиновниках, берущих взятки, о полицейских рвачах, о докторах-мздоимцах, о жадных педагогах. Хотя нет, учителя у нас, по версии корреспондентов, сплошь педофилы. Правда, они и денежки с родителей тоже тянут. Может, «золотым перьям» надо хоть изредка рассказывать о приличных, честно работающих людях, коих в России большинство? Вероятно, уже пора перестать безостановочно лить грязь из своих компьютеров, и тогда кретинки вроде Галины не станут затевать идиотские аферы. А то Муликова решила: всем можно обманным путем заграбастывать миллионы, чем я-то хуже!

В самом скверном настроении я добралась до своей квартиры, отперла дверь и – охнув, остановилась на пороге. В прихожей на полу были горой свалены мои немногочисленные вещи, а рядом стояли две жуткие клетчатые сумки (отвратительная с виду тара, но весьма удобная, когда нужно перетаскивать вещи из одного дома в другой). Пока я пыталась сообразить, кто решил «помочь» мне складывать шмотки, из кухни вышел хозяин Николай Сергеевич и недовольно забасил:

– Где шляешься? Времени мало осталось, давай, сгребай тряпье и проваливай.

– Так мы договорились, что я съеду утром, – засопротивлялась я.

Из кухни вышла девушка примерно моих лет и похожего телосложения. Стройная фигура незнакомки была затянута в короткое шелковое платье, напоминающее комбинацию, и обута, несмотря на теплую погоду, в красные лакированные ботфорты с уродливо большой платформой и непомерно высокими, тонкими каблуками. Лицо девицы было вульгарно размалевано. А вот волосы явно осветлены в дорогом салоне. Рассыпанные по плечам, они восхитительно блестели при электрическом свете. Да, за прическу ночной бабочке смело можно было поставить «пятерку», у меня такая же. Но мне, конечно, никогда не придет в голову так вырядиться и раскраситься.

– И че? Я могу уже пожрать? – спросила очаровашка.

– Отвали! – гаркнул Николай Петрович. – Исчезни!

Мне сразу стало понятно, что произошло. Жадный хозяин подружился с каким-то сутенером и решил сделать из своей квартиры дом свиданий. Рассчитывает получать от жриц любви намного больше денег, чем можно поиметь с нормальных жильцов. Флаг ему в руки, еще пожалеет, что связался с бандитами. Но он обязан соблюдать наш договор, и никто не давал ему права бесцеремонно выбрасывать из шкафов чужие вещи.

– Безобразие! – возмутилась я. – Позвоню в агентство, расскажу, как вы обманываете съемщиков!

– Мужики! – крикнул Николай.

Из кухни молча выдвинулись два тумбоподобных амбала с головами, смахивающими на бильярдные шары. Они одновременно сложили руки на груди, выпятили подбородки и смотрели на неудачливую квартирантку взглядами ротвейлеров, готовых к команде «фас».

– Вопросы есть? – издевательски спросил Николай Сергеевич.

Я молча села на корточки и принялась как попало утрамбовывать в сумищи свою несчастную, помятую чужими руками одежду. От обиды закружилась голова, а к глазам подступили слезы. Гордость приказывала мне выпрямиться и заявить:

– Я вас не боюсь и считаю мерзавцами.

Трусость тихо шептала:

– Степа, против лома нет приема. Шевели быстрей лапами и уноси ноги, пока цела. Если у девушки за спиной нет ни влиятельного отца, ни богатого мужа, ни брата-боксера, лучше ей не качать права.

А вы бы кого послушали?