Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

Если прежде церемонии помещения быка в храм в Фивах носили скорее показной характер и совершались чиновниками от имени царя, то в данном случае Клеопатра не только присутствовала лично, но и принимала активное участие, привнеся знаменитую птолемеевскую нарочитую пышность, которая станет характерной чертой событий, происходивших в духе театральных представлений на протяжении ее царствования. После предварительных церемоний, согласно египетским источникам, «владычица Двух Земель, богиня Филопатор, сидя на веслах, везла быка на барке Амона в сопровождении царских лодок, и все жители Фив и Гермонтиса со жрецами находились с ним, и он прибыл в Гермонтис, в свою обитель»[139].

Совершенно удивительный факт: Клеопатра сама везла на лодке священного быка от Фив до Гермонтиса, расположенного вверх по течению на противоположном берегу Нила, ширина которого достигала в том месте 9 километров. Это потребовало бы больших усилий, учитывая, что ей пришлось бы грести почти против течения. Но даже если ее роль была сугубо церемониальной и заключалась не больше чем в том, чтобы держаться за весло, — это как сейчас при посадке дерева официальным лицом, когда ему нужно лишь немного помахать лопатой, а физическую работу выполнят подручные, — можно отметить полное понимание многогранной египетской мифологии. Клеопатра, по сути дела, инсценировала легенду о царе Снофру, великом строителе пирамид, которому столетиями поклонялись после его смерти как посланцу бога Солнца на земле. По преданию, его прокатили на лодке юные жрицы, дочери бога Солнца Хатхор — богини, тесно связанной с Исидой, богиней мореплавания и вторым «я» Клеопатры.

Итак, после того как очаровательная, одетая в черное девушка взошла на золотой барк Амона, заняла место рядом с косматым разукрашенным быком в короне и, вероятно, коснулась золотого весла, давая сигнал к отплытию, гребцы сами вывели на открытую воду священное судно, за которым следовала флотилия со жрецами и свитой. Местные жители столпились на берегах, чтобы увидеть необычную регату; говорили, «что в Гермонтисе и прекрасных Фивах люди предавались пьянству, и шум был слышен на небесах», а «что до правительницы, то все могли видеть ее»[140].

Когда суда наконец подошли к пристани в Гермонтисе, прибывших вышли встречать жрецы. Они проводили Клеопатру и быка до его нового местожительства в великолепном храме бога войны Монту. Окропленная священной водой и умащенная благовониями, Клеопатра совершила необходимые ритуалы перед Монту, матерью Бухиса — священной коровой — и потом перед самим Бухисом, чья антропоморфная, похожая на Минотавра фигура, изображенная на стене храма, позволяет предположить, что его роль исполнял жрец в маске. Сама же Клеопатра произнесла: «Я преклоняюсь перед твоим величием и воздаю хвалу твоей душе, о великий бог». Эти слова записали в столбик между фигурами бога и царицы.

Тем не менее нет никаких упоминаний об участии ее предполагаемого соправителя и брата Птолемея XIII в мероприятиях, проводившихся в Гермонтисе в конце марта 51 года до н. э. Он также отсутствовал, когда Веннефер, верховный жрец Исиды Великой, воздвигал греческую стелу (каменную плиту с надписями) в Арсиноитском номе Фаюма 2 июля «от имени царицы [василиссы] Клеопатры, богини Филопатор»[141]. Мы видим ее возлагающей дары на жертвенник перед сидящей на троне Исидой и кормящей грудью сына Гора. Здесь Клеопатра также изображена как единовластная правительница, традиционный фараон в двойной короне, жесткой льняной юбке и с плоским обнаженным торсом, женщина-монарх, какого не видели более тысячи лет.

Клеопатра опять-таки названа единовластной правительницей в документе, датированном 29 августа 51 года до н. э., и, видимо, так обстояли дела первые полтора года ее царствования. Хотя Рим не представлял непосредственной угрозы из-за своих собственных внутренних проблем, Египет переживал трудный период, когда его ресурсы полностью истощились. Клеопатра получила в наследство от отца пустую казну. Низкий уровень подъема воды в Ниле, отмечавшийся несколько лет подряд, и плохие урожаи вынудили ее ввести высокие налоги, и лишь благодаря ее тесным отношениям со жрецами и народом удалось избежать восстания. За счет налогов и доходов от внешней торговли Клеопатра в итоге смогла ежегодно выручать примерно двенадцать с половиной тысяч талантов, демонстрируя способность к накоплению богатства, которое сравнялось с финансовыми достижениями птолемеевских предшественников, если не превзошло их.