Клеопатра

Раненый горожанин с криком упал на землю и вскинул к небу окровавленные руки. Толпа шарахнулась в стороны, беспокойно ища преступника в своих рядах. Минутной растерянности бунтовщиков хватило, чтобы Демонтен отворил тяжелую створку двери и втолкнул обеих девушек на кухню.

ГЛАВА 9

Клеопатра плелась за Мохамой через кухню. Они поднялись по лестнице для слуг. Девочка видела перед собой спину телохранительницы, платье которой промокло от крови и липло к ногам. Во дворце было непривычно тихо. Никто их не встречал, не радовался счастливому возвращению. Некому броситься на шею. Может, о ней все позабыли?

В комнате царевны их встречала угрюмая Хармиона.

— Купаться и переодеваться, — спокойно промолвила наставница. — Когда царь поговорит со своими советниками, он захочет увидеть тебя.

— Он в безопасности? — спросила Клеопатра.

— Пока да.

Девочка покорно позволила рабыням вымыть себя, расчесать, нарядить в чистую одежду и отвести к царю. Не говоря ни слова, он ударил Мохаму по лицу, оставив на коричневой щеке темный отпечаток пятерни. Клеопатра сама не знала, почему не вступилась за телохранительницу. Словно в тумане она слышала, как Мохама ровным голосом объясняется с наставницей. Девушка даже не прикоснулась к горящей щеке. Царевна наблюдала за всем происходящим со стороны, словно это не она бросилась в объятия отца, который всхлипнул и прослезился от облегчения.

Два дня Клеопатра провела в постели, отказываясь от еды. Она сжимала зубы так сильно, что ее не смогла накормить насильно даже Хармиона. В окно спальни влетали злые выкрики с улицы, на этот раз кричали по-гречески. Дни напролет от дворцовых ворот неслись вопли и лязг мечей.

— Теперь это греки, наш собственный народ, — пояснила Хармиона. — Проклятый философ по имени Дион повел их против твоего отца. Их потрясла участь царя Кипра и то, что остров теперь принадлежит Риму. Они боятся, что следующим будет Египет, и требуют, чтобы твой отец отрекся от престола.

Больная царевна не могла думать о таких сложных вещах. Она помнила философа из Мусейона, которого звали Дион. Это был софист, который болтал без удержу и вдалбливал кучу афоризмов в головы ленивых учеников. Девочка просто кивнула и снова задремала. Она не знала, куда подевалась Мохама, и не хотела спрашивать о ней. Наверное, царь дал ей какое-нибудь новое поручение.

На третий день Хармиона сообщила, что Авлет собирается ехать в Рим и требовать помощи у Юлия Цезаря за те шесть тысяч талантов, которые он отдал. Царь хочет попросить у Рима солдат или вернуть свои деньги обратно.

Царевна села, впервые за три дня.

— Мой отец отрекается от трона? Кто останется правителем?

— Он передает власть Совету, который будет состоять из царицы, Мелеагра и Деметрия.

— Он бросает нас на верную смерть, — испуганно выдавила Клеопатра.

Неужели отец принесет их всех в жертву своему честолюбию? Всех — жену и пятерых детей?

— Глупости! Ты рассуждаешь как ребенок. Если вся царская семья покинет страну, тогда народ решит, что царь отрекается от власти. Твой отец принял самое разумное решение. Люди не станут бунтовать против вашей семьи, если будут знать, что им угрожает римский легион.

Клеопатра ничего не ответила. Флейтист отдает свою семью на растерзание толпе, закладывает их, словно ягнят под нож мясника! Всех, и ее тоже.

Желудок подскочил к горлу. Клеопатру словно ударили кулаком в живот. Ей показалось, что все дело в колдовстве, ее прокляли. Царевна замерла, пережидая приступ боли. Когда девочка смогла шевелиться, она соскочила с постели, держась обеими руками за живот. Ее тут же вывернуло. В глазах у нее потемнело, и Клеопатра упала на пол, как тряпичная кукла.

Из темноты выступила желтоглазая Береника в воинских доспехах, над головой она занесла старинный меч. Рядом с ней стояла маленькая пухлая Арсиноя. На груди девочки сверкала медная пластина, в руках она сжимала кинжал. Береника распахнула тунику, открывая одну тяжелую грудь. Вторая исчезла, на ее месте остался уродливый и страшный шрам. Береника начала дразнить меньшую сестру мечом, как щенка, Арсиноя в ответ засмеялась и раскинула руки. Клеопатра видела, как горят ее глаза. Береника коснулась кончиком меча ее горлышка и надавила. Малышка не двинулась с места. По шее заструилась кровь. Арсиноя стояла, истекая кровью, и с улыбкой смотрела на мертвую Клеопатру, которая лежала у ее ног.

Когда Клеопатра пришла в себя, по ее щекам катились слезы. Хармиона тащила девочку в кровать.

— Я позову доктора, — сказала наставница, трогая ледяной рукой пылающий лоб царевны.

— Пожалуйста, не надо. — Девочка потерла глаза, чтобы лучше видеть. — Доктор не поможет, разве что колдун, святой или философ. Или солдат. Или шпион.

— Дитя, ты больна и бредишь. Я не хочу тебя слушать.

— Если ты позовешь доктора, я убью себя! — страстно воскликнула Клеопатра, хватая Хармиону за платье. — Я не хочу ссориться с тобой, Хармиона, потому что люблю тебя. Но мне не нравится, когда ты вмешиваешься в мои дела.