Клептоманка. Надкусанное яблочко

Пришёл Кирилл Хабаров, занятия для взрослых начинались сразу после малышей. Фотограф не выглядел скорбящим вдовцом. Более того, он подошёл к Вере Михайловне, взял её за локоток, засиял как солнечный зайчик, пущенный мальчишкой в глаз понравившейся девочке. Преподаватель танцев улыбнулась в ответ, локоток аккуратно вытащила и ушла в класс. Кирилл было рванул за ней, но натолкнулся на выросшую перед ним преграду в виде старшего архивиста следственного комитета.

– Здравствуйте! – сказала Регина.

– А, это Вы, сеньорита, – рассеянно ответил Хабаров, с сожалением смотря вслед удаляющейся девушке.

– Вы, оказывается, тоже занимаетесь у Веры Пановой.

– Да, занимаюсь. И Вы? Я не видел Вас раньше в группе, – удивился он.

– Да нет, я не в группе, сама по себе. А моя племянница у неё учится.

– А, понятно.

Ростоцкая оглянулась, указывая на Аню, та почти зашла в раздевалку, а Регина тем временем схватила мужа потерпевшей за руку. Коридор перед танцевальным залом качнулся и поплыл в сторону, освобождая место помещению по соседству.

Кирилл смотрел на Веру, и сердце его трепетало. Боже мой, взрослый мужчина, а влюбился, как сопливый мальчишка. И в кого?! В девчонку, в молоденькую, юную, но какую, блин, красивую. Аж, дух захватывает. А какая грация, какая пластика! Он никогда раньше не видел такого.

– Ча-ча, раз, два, три! Ча-ча, раз, два, три!

Вера двигалась в такт зажигательного латиноамериканского танца, выставляя вперёд подбородок и грудь. Кирилл сглотнул. Трико обтягивало её соблазнительные формы. Хабаров ревниво оглядел группу, с которой занимался – никто не смотрит на неё так же, как он?

– Я тебе повторяю ещё раз. Мне нужны серьёзные отношения, – сказала Вера Михайловна.

Занятия на сегодня закончились. Вера собирала инвентарь, убирала его на место. Как ему нравился этот её лёгкий акцент, с шипящими Ш и мягкими Ж.

– Думаешь, я отношусь к тебе несерьёзно? – спросил Хабаров, хватая её за руку и разворачивая к себе.

Кириллу было важно заглянуть в глаза, а ещё притронуться. Ему постоянно хотелось её трогать, каждое прикосновение – как подтверждение, что это женщина его, осязаемая, настоящая. Кириллу не верилось в своё счастье. А как такому поверить? Ему сорок два года, а он никогда раньше не любил. Были влюбленности, были, но любви настоящей не случилось.

– Ты – женат.

В её произношении это звучало как ШЕНАТ.

– Я могу развестись, – сказал фотограф, не раздумывая ни секунды.

– Правда? – спросила девушка с удивлением.

– Хоть завтра.

– А жить мы будем у твоей мамы или у твоей жены? – поинтересовалась Вера, отвернулась и пошла переодеваться.

Об этом Кирилл не подумал. В его жизни такие проблемы решали женщины. Видимо, пришло время стать настоящим мужиком.

Регина убрала руку, воспоминание Кирилла Хабарова рассеялось. Ах, вот как мы скорбим по рано ушедшей жене. А какие слёзы были на кладбище трогательные.

– Что же Вы не рассказывали о новой квартире, которую купили совместно с погибшей? – решила поинтересоваться Ростоцкая.

– А что про неё рассказывать? Какое она имеет отношение к делу? – пожал плечами фотограф.

– Может быть, и никакое, – загадочно ответила девушка.

Регина распрощалась, забрала племянницу и вышла из культурного центра.

* * *

Руслан был озадачен. На его телефон пришло сообщение, поставившее его в тупик.

– Что бы это всё значило? – вслух сказал Архипов.