Клетка

— Давай же, оттрахай её, — протянув руку, Андрей сжимает мою грудь и после сосок, прокручивая его, причиняя боль и прекрасно это осознавая. Но садист упивается даже от того, как я втягиваю воздух сквозь зубы. Стараюсь не явно отстраниться и приноравливаюсь, чтобы ввести страпон. В какой-то момент внезапно осознаю, что, несмотря на всю неправильность происходящего, я начинаю чувствовать возбуждение от процесса, от стонов девушки, стоящей на четвереньках, от того, как она подает бедра назад, и вдруг словно теряю себя, становясь другим человеком, другого пола даже. Схватив её за бедра, я толкаю свои вперёд, снова и снова, пока брюнетка подо мной не кричит протяжно, упав на подушки рядом с Андреем. Осознаю, что она кончила чуть-чуть раньше меня, поэтому, отвязав страпон, использую его и для себя, доводя своё тело до кульминации.

— Да ты шалунья, детка, боюсь, такими темпами ты сможешь обойтись и без меня, — слышу смех мужчины рядом, сквозь звон в ушах. Перед глазами ещё стоит образ кареглазого, с мыслями о котором я и кончила. Никто не узнает об этом, как и обо всем, что творится у меня в голове. Веки тяжелеют, и хочется зажмурить их и просто поспать, ощущая тепло оргазма в теле, но я запрещаю себе это делать, ведь не ровен час — и политику понадобится увидеть продолжение. Так и случается, только в этот раз он всё же берет дозу кокса и, вымазав в порошке палец, вводит его мне между ног, не забыв зацепить клитор. А после заставляет новенькую ласкать меня губами и ртом. Для меня это не первый секс с женщиной, но каждый раз всё иначе, хотя все без исключения девушки куда ласковее и нежнее мужчин. Но я не хочу её нежности, я хочу грубой силы мужчины, который подарил мне один из самых ярких оргазмов в жизни. Поэтому закрываю глаза, стараясь отрешиться от происходящего и представить, что это руки Саши сжимают мои бедра, и это его язык ласкает и лижет промежность, которая в сочетании с кокаином становится слишком чувствительной. В итоге я кончаю, выгибаясь на постели, и едва сдерживаю крик наслаждения, с именем, которое нельзя здесь произнести.

В випе с Андреем мы проводит несколько часов, продолжая устраивать порно-шоу этому извращенцу, до тех пор, пока клуб не закрывается. Захожу в свою гримерку и всё больше возвращаюсь мыслями к тому, что со мной было в комнате. Мыслями к мужчине, который теперь будет смотреть на меня с презрением. Но и менять что-то в своей жизни я сейчас не могу. Где ещё можно получить за четыре часа двести тысяч, и это притом, что половину отдаю в качестве долга Татьяне. Беру телефон в руку, собираясь вызвать такси, и тут вновь натыкаюсь на вымотанную и слегка не в себе Марсель. Девушка с пустым взглядом, хоть и румянцем на щеках. И сейчас, глядя на неё, я вижу себя, такую же растерянную, словно витающую где-то. Сейчас я четко, как никогда, осознаю, на что похожа моя собственная жизнь. Но деньги в сумочке помогают справиться с голосом совести. Всё равно до пенсии я не собираюсь крутиться на шесте, придет время — и надо будет заняться чем-то другим. Но об этом я подумаю завтра, а сегодня хочу поскорее добраться домой и лечь спать.

Звонок на сотовый оповещает о том, что такси прибыло и ждет. Натягиваю сапоги и, прихватив сумочку, поднимаюсь на улицу из клуба. Сегодня и завтра я взяла выходные, поэтому есть время отоспаться и уделить время себе. Волосы начали сечься на концах от постоянной термообработки и корни отросли, надо бы покрасить. Вот и прогуляюсь по салонам. Занятая своими мыслями, я открываю дверь стоящей возле черного хода машины и сажусь на заднее сиденье.

Машина трогается с места, и только отъезжая от клуба, я вижу в окно, что такси стоит немного дальше по улице. Поворачиваю голову к водителю — и крик застревает в горле.

За рулем сидит Николай Прокофьев. Едва только он видит, что я заметила, кто везет, как двери тут же блокируются.

— Останови машину, — в этот раз, как назло, газовый баллончик остался в другой сумочке. — Слышишь меня!

— Заткнись, шлюха! — он разворачивается, и я вижу в его руке пистолет. — Иначе не успеешь глазом моргнуть, как я добавлю к твоим дыркам ещё несколько.

Отшатываюсь от него, закрывая рот, и стараюсь незаметно набрать в сумочке номер Татьяны.

— Куда ты везешь меня? — нужно хоть как-то подать сигнал управляющей. — И зачем?

— Потому что ты ещё не всё отдала мне.

— Я тебе вообще ничего не должна. Это ты меня продал.

— Заткнись, я сказал. Иначе пристрелю тебя точно.

Я замолкаю и стараюсь смотреть в окно, запоминая всю дорогу и дорожные знаки, которые вспыхивают в свете фар. Когда машина покидает пределы МКАДа, я ещё пристальнее всматриваюсь в дорогу и надеюсь, что Таня не сбросила вызов, потому что в открытую достать телефон и убедиться в этом не могу.

— Зачем мы выехали из Москвы, и что это за “Подолино” такое?

— Закрой пасть, шлюха, я же сказал, — он нервно держит руль, замечаю признаки наркомана, которые нередко и у себя видела. Испарина на лице и тремор рук.

— Ты на наркоте сидишь? Если тебе нужна доза, я могу дать прямо сейчас.