Клетка

— Конечно, — открыто сопротивляться не имею права. Все гости во главе клуба, и “желание клиента — закон” — это не образное выражение. Присаживаюсь на диван рядом с мужчиной, тут же появляется официантка, принимая заказ у Михаила.

— Почему же в этот чудесный вечер вы в гордом одиночестве? — делаю глоток шампанского.

— Скоро появятся мои друзья, но сейчас я приехал специально, надеясь увидеть тебя.

— Правда? — “Будь мила и любезна, чтобы твой отказ не оскорбил” — напоминаю себе. — Неужели только из-за меня?

— Конечно, сладкая Ева, — он наклоняется к моему уху, обдавая чувствительную кожу горячим дыханием. — Я так давно тебя не видел и переживал, когда ты болела.

— Скажете тоже, — усмехаюсь, стараясь немного увеличить расстояние под предлогом, что тянусь поставить бокал на стол. — У нас в клубе полно красивых девушек, уверена, они не давали вам скучать и вряд ли дадут.

— Тогда у нас намечается затруднение, — он снова придвигается, на этот раз не стесняясь, прижимается губами к моему открытому плечу. — Я не хочу других девушек, какими бы они ни были распрекрасные.

— Но я сегодня занимаюсь только консумацией.

— Но мы легко можем это исправить, — сообщает мужчина, и я напрягаюсь. — Танюша! Милая, подойди к нам, — кричит Михаил, и Таня действительно подходит, на лице — лучезарная улыбка.

Поражаюсь, как Леницкой удается так улыбаться, и лицо не сводит судорогой к концу ночи.

— Привет, дорогой, — поцелуи в щеку — обычный ритуал.

— Танюша, это правда, что наша Ева сегодня в консумации?

— Да, Миша, — она кидает на меня предостерегающий взгляд, предупреждая, чтобы я молчала. — Но ты можешь выбрать из девочек любую.

— Танюша, разве проблема изменить правила?

— Правила не меняются ни для кого, к тому же наша Ева ещё не до конца оправилась от травм после автокатастрофы.

— Правда? — он переводит свои голубые глаза, и я изображаю глубокое сожаление, кивая словам Татьяны. — Но танцевать же ты можешь?

— Только танцы и компания, Миша, — сообщает Татьяна.

— Значит, и трахаться может, — тут же подается он вперед, хватая за руку моего арт-директора. — Сколько?

— Может быть, всё же выберешь дру…

— Таня, я хочу её. Сколько?

— Сто пятьдесят, — я вскакиваю с дивана, в упор глядя на Татьяну, но та лишь немного хмурит брови и поджимает губы.

— Договорились, — Михаил кладет на стол пачку пятитысячных купюр.

— Ты не понял, Миша, сто пятьдесят зеленых, — ласково улыбается Таня, а после переводит взгляд на меня и кивает, чтобы я села обратно на диван. Опускаюсь, не спуская глаз с Леницкой.

— А не многовато за несколько часов пусть и жаркого, но простого траха?

— Конечно, многовато, но это цена за нарушение правил “Лофта”, а не за секс с девочкой. Я же предлагаю тебе попроще вариант…

— Хорошо, — он встает и оглядывается на меня, а после наклоняется и целует крепко в губы, запрокидывая мне голову. — Дождись меня, детка, — его взгляд голодный и жадный, а после уже обращается к Татьяне. — Мне нужно к компьютеру, чтобы перевести тебе на счет такую сумму. Кэша с собой такого нет, а банкомат долго будет снимать, и не факт, что получится.

— Хорошо, дорогой, мой кабинет и ноутбук в полном твоем распоряжении, — она берет его за руку и провожает в свой кабинет за гримеркой девочек.

Я же со всех ног кидаюсь к барной стойке, чувствуя, как меня колбасит, будто после жестких наркотиков.

— Налей мне пятьдесят грамм, — говорю барменше, и Ксюха быстро наполняет шот хорошей водкой. Залпом опрокидываю в себя, не ощущая никакого эффекта. — Повтори.

Вторая стопка тоже не приносит нужного эффекта. Теперь я вовсе не хочу, чтобы Саша приезжал сюда, чтобы видел меня, и молюсь всем богам, чтобы он застрял где-то в пробках или аэропортах и приехал лишь утром, чтобы забрать меня домой.

Я так глубоко ухожу в своё желание, что когда на барной стойке появляется третья рюмка и я тянусь к ней, тонкие пальцы отбирают её и меня разворачивают.

— Ева! Возьми себя в руки! — Татьяна смотрит на меня пристально и внимательно.

— Мы же договаривались, что я лишь танцую, а ты продала меня.

— Это твой шанс, дурочка! — она слегка встряхивает меня. — Несколько часов кувырканий, и ты не только закроешь долги, но ещё и заработаешь двадцать пять кусков.

— А двадцать пять ты? Нет.

— Ева…

— Я не пойду с ним, — я готова всё бросить и уйти из клуба и выплачивать Тане долг, работая уборщицей в ресторане.

— Прекрати истерику, пока я не дала тебе пощечину, — её лицо приобретает черты жестокого тирана, вместо улыбчивой и ласковой красотки. — Твой хахаль переживет один раз, к тому же таких легких денег больше ты нигде не найдешь.

— Таня, но я не могу…

— Можешь и сделаешь, пара часов кувырканий… — она ненадолго замолкает, и её глаза расширяются: — Или он такой же, как Андрей?

— Нет, совсем нет, но…

— Тогда я не вижу других причин. Как только он выйдет, ты переступаешь через свои непонятно откуда взявшиеся принципы и отправляешься в вип. Если надо, будешь с ним до утра. Сколько захочет, столько он будет тебя иметь, и ты будешь наслаждаться этим.