Клетка

На второй день Амира опять нет, и я уже начинаю думать, что всё это бесполезная трата времени. Что скорее всего у командира есть свои люди в оперштабе ФСБ, и ему уже сообщили, что готовится покушение. Но на третий день в лагере все же появляется Амир.

С первого взгляда и не скажешь, что это суперспец, прошедший школу французского легиона. Но тем и отличается он от обычных быков, которые не вылазят из качалки, лишь бы нарастить мышечную массу, оставаясь при этом неповоротливыми. Нет, тут очень внимательный и цепкий взгляд, который даже меня заставляет слегка струхнуть, словно аль Хаиб знает все мои тайны.

— Говорят, ты грохнул своего командира, — он прислоняется к столу в каморке, которая служит комнатой мне и ещё двум мужикам. — А за что?

— Этот урод решил, что сделает из меня “петушка”, - как ни в чем не бывало выдаю информацию, заранее оговоренную с Исаковским. — А я был не готов подставлять свою жопу.

— И только?

— Для меня этого достаточно. А что, ты тоже используешь своих парней так? — манера нагловатого и слегка безбашенного дурака мне удается с легкостью.

Амир аль Хаиб сперва прищуривается и молчит, но я смотрю простовато искренне, и в конце концов главарь разражается смехом. Хотя это слово вряд ли может точно охарактеризовать каркающие звуки.

— Ты или тупой, или слишком смелый, раз спрашиваешь меня об этом в лицо.

— Думай, как хочешь, — пожимаю плечами и, достав автомат, начинаю полировать ствол.

— Ты, говорят, отделал Шамиля так, что мой боец не может теперь сопровождать меня в ближайшие дни.

“А вот и удачная возможность,” — мысленно потираю руки, но ничем не выдаю своего предвкушения.

— А что надо делать? — главное, не переборщить с идиотизмом, иначе можно и пролететь.

— У нас в городе будет собрание, тебе необходимо лишь присутствовать в качестве моей охраны.

— Не думал, что легионеру нужна охрана, — выбалтываю частично информацию, что мгновенно привлекает ко мне внимание Хаиба.

— Откуда знаешь? — вот теперь его взгляд действительно становится цепким.

— Я знал, кто вы, ещё до того, как попал сюда. Среди солдат ходит много слухов, но что такое французский легион известно многим, хотя и не всё о подготовке там.

— А ты был в легионе?

— Нет.

“Смешивай ложь и правду в одно так, чтобы второго было немного больше, иначе провалишься,” — вспоминаю слова своего наставника.

— Мы выезжаем в девять. К этому времени ты уже должен будешь ждать в машине.

Прежде чем выйти из комнаты, боевик бросает ещё один взгляд через плечо, но я увлеченно натираю свой ствол, делая вид, что разговор окончен, и я снова один.

Перед самой поездкой незаметно прикрепляю к креслу, на котором поедет Амир, маячок, активируя его таким образом. Но тут мое везение заканчивается окончательно.

— Эй, новенький! Садись в машину!

— Да я лучше с пацанами поеду.

— Садись в машину, — тихо, но от того ещё более угрожающе звучит приказ бандита. — Живо!

— Ладно, ладно, что сразу так смотреть, — опускаюсь на переднее пассажирское сиденье, надеясь, что нашим идиотам не хватит “смекалки” выстрелить ракетой по автомобилю.

Но, видимо, дальше руководит операцией не ФСБ, а этот идиот Сердов. Сначала слышу свист, будто ветер прорывается через щель, а после меня кидает вперед, почти выбрасывая в лобовое стекло. Вот только ремни не дают этого сделать, как и кувыркающаяся машина.

Удар головой о раму, и на какое-то время я отключаюсь, а когда прихожу в себя, мне в лицо направлено дуло пистолета.

— Очнулся, голубок, — всё лицо Амира в крови, а звериный оскал кажется ещё страшнее. — Говори, кто ты и откуда, пока я не прострелил тебе башку!

— Я — сержант российской армии. Служил в сто двадцатом гвардейском дивизионе. Сбежал из расположения полка, потому что расстрелял командира.

— Врёшь, собака! Мы нашли маячок в машине. Меня не могли так легко найти, пока не появился ты. Но это последнее твоё задание.

— Да? Тогда это последнее твоё решение, потому что ты не доживешь до этого вечера.

— В любом случае, ты не узнаешь об этом, — и он взводит курок. Но выстрел получается скошенным, потому как чертов придурок Пуля попадает ему в руку.

В этот момент боевики Хаиба расстреливают меня. Бронежилет спасает, но лишь до того момента, как одна из “маслин” не попадает в шею. Жалящее чувство, а после очень быстро воротник куртки пропитывается влагой. Прежде чем свет в глазах меркнет, вижу перед собой лицо Пули, который что-то кричит мне, даже пытается трясти. Но в теле наступает такая слабость, что не хочется даже глаза открывать, и я поддаюсь этому плотному черному туману, проваливаясь в черноту.

2018 год. Москва.

Сижу за столом в кухне и смотрю в оконное стекло, отстраненно фокусируясь на том, как падает снег. Сегодня получился очень насыщенный вечер и ночь. Василиса, приняв душ, уже крепко спит, а я, как идиот, сижу за столом, вспоминая свои армейские дни. В тот далекий день я видел Пулю в последний раз.

Поднимаюсь и, подойдя к буфету, открываю его, доставая бутылку вискаря.