Клетка

— Я заплатил сегодня за наше “свидание”, - Мамба выходит из машины и, прежде чем захлопнуть дверь автомобиля, огорошивает меня признанием: — Так что теперь ты должна Татьяне сто тысяч.

Глава 18

2015 год. САР. Алеппо.

— Мои приказы не обсуждаются, сержант! — капитан сверлит меня глазами.

— Да пошел ты! — разворачиваюсь и, засунув сигарету между зубами, выхожу из палатки.

— Сержант! Немедленно вернитесь!

— Ага, щаз! — затягиваюсь ароматным дымом, глядя вокруг, на редкие деревья, лишь те, которые сумели выжить в этом ужасном климате. Песок и ветер. Сирийская пустыня.

Странно, но сейчас мне уже не важно, где быть, не важно, какое задание прилетит от “полкана”. Уже шесть лет я на войне, и можно сказать, что моя жизнь — война. После первых двух в учебке дальше было легче. Это сначала кровь и внутренности заставляли морщиться, теперь же у меня даже бровь не дернется при виде человека, вынесшего себе мозг дробовиком. Не трогают уже и оторванные конечности. Наоборот, мозг словно автономно включает систему защиты и ищет возможность просто помочь: перетянуть жгутом, или чем попадет, замотать первыми попавшимися тканями, чтобы и грязь не попала в рану.

Можно сказать, что последний год для меня вообще оказался менее кровавым. И лишь сейчас меня хотят отправить в Пальмиру, выкуривать террористов. Чистое самоубийство. Сплошная территория боевиков. А командиры хотят удостовериться, что Амир аль Хаиб будет в городе, когда по нему нанесут ракетный удар. Поэтому и навязывают мне вылазку. И я легко могу сойти за бандита, ведь последние два месяца не брился, да и волосы отросли почти до плеч. Но идти туда без прикрытия, да ещё заведомо зная о возможном провале операции? Как бы то ни было, я — лишь подчиненный. Могу брыкаться, могу упираться, но если МихСер скажет, придется сжать сфинктер и отправиться в город.

Что и происходит. Эта падла, капитан, пожаловался моему непосредственному начальнику, и спустя два часа после разговора в палатке меня вызывают в оперштаб.

— Мамба, ты знаешь, что никто лучше тебя не справится с этим заданием. Нам нужна стопроцентная уверенность, что аль Хаиб будет там. Мы не можем позволить себе стрелять, как американцы в Ираке.

— Но неужели нет осведомителей в его банде?

— Я не доверяю им, как тебе. Слушай, давай так. Если дело выгорит, я отправлю тебя в отпуск на месяц.

— Или отправите груз двести.

— Уж постарайся без этого.

— Хорошо, но я не пойду на дело с сопляками капитана, как он пытался мне навязать. Мне нужен один, но проверенный напарник.

— Кто?

— Пуля.

— Но он же в Герате.

— Либо он, либо ищите другого дурака на эту гнилую операцию.

Можно было бы шокироваться, если не знать, сколько мы со старшим уже прошли за эти годы. Поэтому Исаковский тяжело вздыхает и, достав телефон, набирает номер, а затем выходит из палатки оперштаба. Я остаюсь стоять возле стола, уже прикидывая, как лучше всего подобраться к гнезду боевиков, и как можно не в самой Пальмире, а в другом месте прибиться к банде.

МихСер возвращается спустя три минуты.

— Полевой прибудет сюда ближайшим рейсом, но не раньше завтрашнего утра, — сообщает он, а я лишь киваю, принимая это, и сосредотачиваясь на плане операции.

— Что у вас есть на этого Амира аль Хаиба?

— Его настоящее имя — Кайл Хаинмар, сорок два года. Был подданным Великобритании, но десять лет назад попал в французский легион. Прошел там подготовку, получил уже французское гражданство и новое имя.

— Французский легион? — присвистываю, понимая, что это не какой-то там дикий чех.

— Да, поэтому я и прошу тебя заняться этим.

— Есть легенда?

— Да, ты — дезертир из российской армии, застреливший своего командира. Скрываешься на территории ИГ, пережидая, когда русские уйдут из Сирии. Но теперь придется придумать легенду для сержанта Полевого.

— Справится, тем более он из Афгана. Думаю, вообще сойдет за своего среди игиловцев.

— Будем надеяться на это.

— Хорошо, когда мне выдвигаться?

— Лучше ночью, так будет правдоподобно. Мы обеспечим тебе легенду с расстрелом, потому что не факт, что среди нас нет шпионов Хаиба.

— Я не против расстрелять капитана Сердова.

— Саня, ты же понимаешь, что мы не сделаем это. Сердов — не твой командир, поэтому и выглядеть это будет не так.

— Эх, непруха, — усмехаюсь. Исаковский лишь слегка приподнимает уголки губ, что свидетельствует о том, что он оценил юмор.

Всё проходит по четко намеченному плану. За одним лишь небольшим исключением — Пуля не успевает до моего отъезда. И это лишь первая из неприятностей, сопровождающих операцию.

Аль Хаиб не приезжает со своими бандитами, то ли почувствовав засаду, то ли по каким-то своим соображениям. И внедрение проходит не слишком гладко. Один из боевиков начинает бычить в мою сторону, и между нами завязывается драка. В итоге у меня рассечена бровь и разбита губа, у него сломан нос и отбиты почки. Но после этого шушуканье уродов прекращается, хотя они и продолжают смотреть с настороженностью.