Клетка

– Это вопрос времени. Я вот что подумал. Если моя… мечта сбудется, почему бы вам не отдать его насовсем? Ведь он все равно останется для вас полезным. Никогда не помешает иметь своего человека в посольстве.

– Это мысль, – согласился Куинт, а сам подумал: «Но что скрывается за нею? Ведь мы оба прекрасно понимаем, что своего человека в посольство я посажу в любом случае». Ответ напрашивался сам. Беллмастер наметил себе новую жертву. Когда-то ею была леди Джин.

Без обиняков, словно читая мысли Куинта и дальше, Беллмастер признался: «Какие славные и полезные для всех были деньки, когда мы с леди Джин работали вместе. Но польза от женщины… как бы это поточнее выразиться… ограничена самой женской сутью».

Решив воспользоваться хорошим настроением Беллмастера, Куинт спросил: «Вы по-прежнему главный кандидат на место посла в Вашингтоне, сэр?»

– Дорогой мой, – расхохотался Беллмастер, – как четко вы знаете, когда застать меня врасплох. Увы, мой милый, это государственная тайна.

– Конечно. – Куинт кашлянул, нечаянно вдохнув дым от сигары Беллмастера. – Хотя между старыми друзьями не должно быть никаких тайн. Вы, например, запросто попросили разрешения надеть хомут на Кэслейка. Что ж, буду откровенен и я: если вы не ответите на мой вопрос, я воздержусь от обещаний насчет Кэслей-ка. – Он улыбнулся. – В конце концов, нужно серьезно подумать, стоит ли отдавать такого многообещающего сотрудника… в чужое ведомство.

Беллмастер провел рукой по подбородку, крякнул и улыбнулся: «Неужели вам так важно знать имя нового посла в США всего за полтора – два месяца до его назначения?»

– Главное дело Клетки – узнать наперед как можно больше. Неважно о ком – папе римском или Председателе Совета Министров СССР. Может быть, эти сведения и не пригодятся, но иметь их под рукой – всегда необходимо. А что касается Кэслейка, вы, думаю, найдете кого-нибудь получше. Как я уже говорил, ему еще многому предстоит научиться. Возьмите хотя бы такое простое дело, как ликвидация. На нем погорело немало наших лучших ребят. По-настоящему своими мы считаем лишь тех, кто выдержал и это испытание. А Кэслейку оно еще предстоит. Итак, вернемся к вопросу о Вашингтоне.

Беллмастер, раздраженный и одновременно наслаждающийся словесной перепалкой, сказал: «Вполне возможно, вы меня там видеть не хотите».

– С другой стороны, мы, может быть, очень этого хотим, но желаем знать обо всем заранее. Время – деньги. Впрочем, я человек маленький, могу и ошибаться. Что делается на верхних этажах Клетки, мне не известно. Я имею дело лишь – да не обидят вас мои слова – с пустяками.

– Вы чертовски хитрый лис, – рассмеялся Беллмастер. – Каким были, таким и остались.

– А вы в прекрасном расположении духа, милорд. И я знаю, отчего.

– Вы были бы – не обижайтесь – круглым дураком, если бы не догадались. Леди Джин исчерпала себя и для меня, и для Клетки. Однако я считал, что где-то в сейфе она заперла множество скелетов, которые так и рвутся наружу. И хотел убедиться, правда ли это.

– Но когда сейф открыли, там не оказалось ничего кроме красивой драгоценности. Сказка закончилась счастливо. Но мы остановились на Вашингтоне – да или нет? И на Кэслейке – да или нет?

Беллмастер допил портвейн. Полуденное солнце бросило желтый луч на лицо истукана во дворе. Куинт катал по скатерти шарик из хлебных крошек.

Наконец аристократ негромко произнес: «Вашингтон – да. Объявят через шесть недель».

Куинт, смакуя победу, надул губы и ответил: «Кэслейк – да. Через шесть недель».

– Ну и хитрец, – усмехнулся Беллмастер, – вы пришли сюда, готовый торговаться.

– Так же, как и вы, милорд, – кивнул Куинт. – Надеюсь, мы оба не в накладе?

– Естественно. Теперь, я полагаю, Кэслейка можно считать более или менее моим человеком. Через шесть недель то есть.