Клетка для мятежника

Эндрю задавал удивительно мало вопросов, лишь поинтересовался некоторыми подробностями: где какое здание раньше стояло.

Мике казалось, что Финлей несколько рассеян — а может быть, он, как и сам Мика, заново переживал события, которые тогда собрали их всех в Элайте.

Здесь родился Эндрю, и здесь, всего через несколько мгновений, Роберт произнес Слово Уничтожения. Как тогда сказал Маккоули? Что не бывало рождения, отмеченного столькими предзнаменованиями?

Финлей встретился глазами с Микой, но тут же отвел взгляд. В выражении его лица было что-то, что заставило Мику нахмуриться, хотя сначала он и промолчал. Однако когда Дженн повела Эндрю к берегу озера, Мика коснулся руки Финлея, останавливая его.

— Вы хотите мне что-то сообщить?

— Да, нам нужно поговорить. Давай разобьем лагерь, пока Дженн оживляет для Эндрю прошлое.

Хотя теперь в глазах Финлея светилась улыбка, она не успокоила Мику. Пока Дженн и Эндрю, снова сев на коней и вернувшись к главной башне, оглядывали окрестности, мужчины в молчании двинулись к дальнему берегу озера, где по краю расселины тянулся лес. Молодой сосняк переходил в чащу старых дубов и вязов. В сгущающихся сумерках Финлей нашел в самой глубине небольшую полянку; неподалеку протекала узкая речушка.

По-прежнему не говоря ни слова, Финлей привязал коня и принялся собирать хворост. Мика помогал ему, пока они не собрали достаточно дров для костра. Финлей воспользовался колдовской силой, чтобы разжечь огонь, и сердце Мики замерло, когда его спутник повернулся к нему.

Финлей сунул руку за пазуху и достал сложенный в несколько раз лист бумаги. Нерешительно протянув его Мике, он сказал:

— Мне очень жаль, Мика... Мне не хотелось просто переслать это тебе. Я решил, что будет лучше, если ты узнаешь от...

Мика взял письмо, но не развернул его. Он просто не мог. Пальцы отказывались ему повиноваться.

— От кого?..

— Письмо от Даррила, твоего брата. Ваш отец...

— Проклятие... — прошептал Мика, отворачиваясь. Пламя костра просвечивало лист насквозь, и Мика уже не мог не читать. Слова были ясными, Даррил сообщал подробности, но смысл так и не доходил до Мики.

Он ведь пытался... Почти всю свою жизнь он пытался заставить отца понять, почему он ведет ту жизнь, которую ведет, сначала рядом с Робертом, потом рядом с Эндрю. Однако Дэвид Маклин был человеком строгих принципов, а Роберт, на его взгляд, нарушал их все. То же самое он думал и о Мике.

Знание, что отец умер, все так же разочарованный в младшем сыне, легло на сердце Мики холодной тяжестью.

— Я очень огорчен этим известием, Мика, — донесся до него из сгущающейся темноты голос Финлея.

— Я тоже, — ответил Мика, неожиданно порадовавшись наступившей ночи.

В ней он мог спрятаться от всего.

— Ты уверена, что войти внутрь не опасно?

Эндрю помедлил на пороге, вглядываясь в темноту. Его голос отразился от стен, которые, казалось, отстояли на много лиг. Ни единый проблеск лунного света не озарял огромного помещения.

Эндрю ощутил руку у себя на спине.

— Иди вперед, только осторожно ставь ноги. Справа начинается лестница, ведущая на второй этаж, но она не так близко, чтобы ты споткнулся о ступени. Слева в конце зала дверь и за ней короткий коридор. Там находился кабинет моего отца, только теперь ничего не сохранилось.

Эндрю осторожно вошел в огромный зал, внимательно прислушиваясь — не раздастся ли звук, которого не должно было бы быть. Пугала его не темнота, скорее история этого места.

Эндрю поежился.

— Тебе холодно?

Эндрю пошарил в темноте, нашел руку матери и сжал ее. Он почти ничего не видел, но все равно повернулся в ее сторону.

— Ты бывала здесь после того, как все было разрушено?

— Да, один раз. Четыре года назад, по пути в Мейтленд на встречу с тобой.

— И как ты себя чувствовала?

Эндрю услышал, как судорожно вздохнула Дженн.

— Что ты имеешь в виду?

Эндрю сделал несколько осторожных шагов вперед, не выпуская ее руки.

— Ты в детстве... вела такую странную жизнь.

— Не более странную, чем веду, став взрослой.

Эндрю улыбнулся, услышав в ее голосе смех.

— Тебе было всего три года, когда Нэш похитил тебя и отвез в Шан Мосс, в ту гостиницу, которая потом сгорела. А через четырнадцать лет ты повстречалась с Финлеем, и Микой, и герцогом Робертом, стала колдуньей, и они привезли тебя сюда, и твой отец радостно тебя принял...

— Да. — Эндрю по-прежнему слышал улыбку в ее голосе, и это его радовало. — Он был поражен и сначала не поверил... но держался великолепно. — Хотя в гостинице мне жилось хорошо, Якоб заставил меня почувствовать себя любимой и желанной — а это для меня значило очень много.

— Расскажи мне о Якобе.

— Давай попробуем найти лестницу. — Дженн потянула его вперед, споткнулась, выпрямилась и вместе с сыном уселась на нижней ступеньке.

— Ты уверена, что оставаться здесь нам безопасно?

— Я не особенно умелая искательница, но могу сказать одно: поблизости никого, кроме Финлея и Мики, нет.

Эндрю успокоился, чувствуя плечом тепло Дженн.

— Так расскажи мне о Якобе.