Клетка для сломленной (СИ)

Я усмехнулась. Нельзя упускать такой шанс, это исторический момент, и он должен быть запечатлен для потомков. Огляделась и взяла телефон брата, быстро сделав их снимок. От щелчка камеры оба пошевелились и открыли глаза.

— Эй, какого черта разложил свои ласты? — Иришка, скинув с себя руку брата, отползла от него на другой конец дивана.

— Я по крайне мере не пускал на тебя слюни всю ночь, — возмутился Макс, вгоняя подругу в краску.

Эти двое спали от силы часа три-четыре. Устали морально от моих слез и грязи истории, которую я на них вылила. Они оба этого не говорят, но по ним видно как тяжело они переживают произошедшее со мной. Это только начало и дальше будет не просто, но в обоих вижу решимость идти со мной, не смотря ни на что.

Они не злятся, не говорят о том, чем жертвуют ради меня, не говорят, что все будет хорошо, что время лечит, что многие так живут (за что отдельное им спасибо), вместо этого они в очередной раз начинают цеплять друг другу. А я искренне смеюсь возмущающегося брата и пыхтящей от негодования подруги. Они просто рядом, не знаю почему, но верю, что они не бросят.

— Вера, — они оборачиваются на мой смех. — Ты в порядке?

В глазах беспокойство. Я улыбаюсь им:

— Я в норме. ТЕПЕРЬ в норме. — И закусываю губу, — Только не Вера. Ника, зовите меня Никой.

Может это по-детски и глупо — какая разница Вера или Ника, когда в паспорте написано «Вероника», но мне нужна была эта маленькая перемена.

Вера была идеальной девочкой, пытающейся во всем угодить своей маме. Я говорила о том, что не заметила ее не любви ко мне — это не так, я замечала, только не знала, что это она. В школе отличница — со слезами на глазах сидела за учебником физики, которую я никак не могла понять — лишь бы она гордилась. Танцевальная студия и соревнования, в которых только первые места — я должна быть лучшей во всем для нее. С 12 лет, с появлением отчима, черная краска для волос, что бы быть меньше похожей на отца, которого она, не переставая, говорила, что ненавидит. На высшие баллы сданы все экзамены и бюджетное место в институте — отчим и мама теперь не последние люди в городе и нужно им соответствовать.

И тут в пору спросить, чем же эта Вера недовольна — отличница, победительница, лучшая студентка? Вот только, если б по физике у меня была 4, а не 5, не было бы тонны пролитых слез и бессонных ночей, а было бы чуть больше общения с подругой и развлечений, необходимых всем детям. Победы в танцах стоили мне многих часов в жизни, проведенных в зале перед зеркалами. Я любила танцы, но они мне нужны были для выплеска эмоций — высшие баллы за технику и артистизм не приносили мне душевного покоя. В институт я поступила бы на бюджет и без отличных баллов по экзаменам. Иностранные языки были моей страстью и победами в олимпиадах, я давно уже заработала свое место на бюджете.

Можно, конечно, спросить, почему я это все не говорила своей маме? Вспоминая вчерашний разговор, понимаю, скажи я ей это раньше и на улице я бы тоже оказалась раньше. Тогда бы все было по-другому. Но сейчас уже смысла нет говорить о том, что было бы, все сложилось так, как сложилось.

Нике же, уже никогда не быть идеальной, да и не нужно это. В глазах общественности — она бывшая наркоманка, хотя говорят, что наркоманы бывшими не бывают. Неудавшаяся студентка. Шлюха, готовая перед каждым раздвинуть ноги. Ника — это девушка, без идей, перспектив, и планов на будущее.

Вера была чистым листом, на который наносили красивые краски. Ника черный лист для граттажа. Что бы сделать красоту нужно будет соскрести верхнюю черноту.

Макс и Ира долго вглядываются в мое лицо и попеременно кивают, им не нужно объяснений — они понимают.

— Всего трое суток на поезде. Мы будем созваниваться, и ты можешь приехать на каникулах, — мои доводы вызывают еще больший поток слез.

— Так. Хватит. А то вместо билетов на поезд придется покупать билеты на корабль. — Неожиданно и громко высказался брат. — Через две минуты отправление. Нам пора.

Я крепко обнимаю Иришку. Брат берет меня за руку и ведет к нашему вагону. Уже сидя в купе, не отрываю взгляда от подруги, которая, не переставая, машет мне рукой и утирает слезы.

Макс берет меня за руку:

— Мы прорвемся — поверь мне.

И я верю.

Глава 6

Поезд увозит меня не только из этого города, но и от прошлого. Хотя часть этого прошлого сейчас растет внутри меня. Возможно ли это вообще — полностью забыть прошлое и жить дальше, или это просто самообман?

Брат всю дорогу травит байки о своей службе в армии. Тот человек, к которому мы едем, это армейский приятель Макса, они служили вместе по контракту. Последний двухгодичный контракт этот самый друг не подписал, решив вернуться к гражданской жизни, а Макс отслужил, из-за известных обстоятельств, всего год.