Клетка короля

Джулиан складывает руки на груди.

– Я уж точно намерен попытаться.

22. Мэра

Каждое утро начинается одинаково. Я не залеживаюсь в постели; птицы будят меня рано. И хорошо. Здесь слишком жарко, чтобы вставать поздно. Впрочем, пьемонтская база – отличное место для прогулки. Она хорошо защищена, ее охраняют монфорцы и пьемонтцы. Последние, разумеется, сплошь Красные. Дэвидсон знает, что Бракен, принц-марионетка, скорее всего, втайне строит козни – и никого из его Серебряных он не пропустит за ворота базы. Честно говоря, я вообще не видела здесь никаких Серебряных, кроме тех, кого уже знаю. Все обладатели способностей – новокровки (ну, или Непримиримые, в зависимости от того, какой национальности твой собеседник). Если у Дэвидсона и есть Серебряные, которые служат Свободной республике, как он утверждает, я их не встречала.

Я поплотнее зашнуровываю ботинки. На улице клубится туман, низко нависая над кирпичным ущельем. Отперев входную дверь, я улыбаюсь, когда прохладный воздух касается моей кожи. Пахнет дождем и грозой.

Как я и ожидала, Кэл сидит на нижней ступеньке, вытянув ноги поперек узкого тротуара. Тем не менее мое сердце сжимается при виде принца. Он громко зевает в знак приветствия, чуть не вывихнув челюсть.

– Перестань, – насмешливо говорю я. – Для солдата ты слишком заспался.

– Это не значит, что я вообще никогда не хочу спать, – отвечает Кэл с преувеличенной досадой. Вот-вот он покажет мне язык.

– Пожалуйста, можешь возвращаться в свою каморку, в которой ты предпочитаешь жить. У тебя было бы больше свободного времени, если бы ты переехал в офицерский квартал, ну, или перестал бегать со мной по утрам, – говорю я с хитрой улыбкой, пожав плечами.

Улыбнувшись точно так же, Кэл тянет меня за подол рубашки и увлекает за собой.

– Не оскорбляй мою каморку, – говорит он и целует меня в губы. В подбородок. В шею. От каждого прикосновения под кожей распускается огненный цветок.

Я неохотно отстраняю его лицо.

– Папа пальнет в тебя из окна, если мы будем целоваться прямо здесь.

– Ладно, ладно. – Он быстро приходит в себя и бледнеет.

Если бы я не знала Кэла, то сказала бы, что он всерьез боится моего отца. Какая забавная мысль. Серебряный принц, боевой генерал, который способен одним щелчком устроить вокруг пылающий ад, боится старого хромого Красного.

– Давай разминаться.

Мы проделываем упражнения – Кэл тщательней, чем я. Он ласково бранит меня, в каждом движении находя изъяны.

– Не спеши. Не раскачивайся туда-сюда. Легче. Медленнее.

Но мне не терпится бежать. В конце концов Кэл смягчается. Кивнув, он позволяет начать.

Поначалу мы не торопимся. Я буквально танцую на бегу, восторгаясь каждым шагом. Это свобода. Свежий воздух, птицы, туман, который тянет ко мне влажные пальцы. Мое ровное, мерное дыхание и постепенно учащающийся пульс. Когда мы впервые отправились на пробежку вместе, мне пришлось остановиться и проплакаться – я была слишком счастлива, чтобы сдерживаться. Кэл задает темп, чтобы я не загнала себя до одышки. Первая миля проходит неплохо – мы добираемся до стены базы. Она сделана наполовину из камня, наполовину из металлической сетки и увенчана колючей проволокой. В дальнем конце стоят несколько солдат. Монфорцы. Они кивают нам, поскольку привыкли за две недели к нашим тренировкам. В отдалении бегают другие солдаты – у них обычная утренняя зарядка – но мы не присоединяемся к ним. Они тренируются шеренгами, под окрики сержантов. Это не мое. Кэл достаточно требователен. И Дэвидсон, к счастью, не заставляет меня делать выбор между демобилизацией и службой. Я вообще не виделась с ним после того совещания, пусть даже он теперь живет на базе вместе со всеми нами.

Следующие две мили даются мне труднее. Кэл ускоряет шаг. Сегодня жарко, даже в столь ранний час. Над головой собираются тучи. Когда туман рассеивается, я быстро покрываюсь потом и чувствую соль на губах. Не сбавляя темпа, вытираю лицо подолом рубашки. Кэл тоже ощущает жару. Он просто стаскивает рубашку и заправляет ее за пояс узких тренировочных штанов. Мое первое желание – предостеречь принца от солнечного ожога. Второе – замереть и любоваться отчетливыми мускулами на его обнаженном животе. Вместо этого я сосредотачиваюсь на дорожке впереди и заставляю себя пробежать еще милю. И еще. И еще. Дыхание Кэла внезапно оказывается отвлекающим фактором.

Мы огибаем небольшой лесок, который отделяет казармы и офицерский квартал от летного поля, когда раздается гром. Пожалуй, в нескольких милях от базы. Услышав этот звук, Кэл вытягивает руку и останавливает меня. Он поворачивается ко мне, обеими руками хватает за плечи и пригибается, чтобы заглянуть в лицо. Бронзовые глаза впиваются в меня. Слышится новый раскат, уже ближе.

– Что случилось? – с тревогой спрашивает он и одной рукой касается моей шеи, чтобы успокоить шрамы, которые от физических усилий горят ярко-красным. – Успокойся.

– Это не я, – отвечаю я, с улыбкой глядя на темные тучи. – Просто погода. Иногда, когда становится слишком жарко и влажно, происходит гроза…

Кэл смеется.

– Ладно, я понял. Спасибо.