Клетка. Нечеловеческий приём (СИ)

Санитарка прытко схватила мокрое полотенце и мою несвежую больничную рубашку и в три прыжка испарилась. Она знает его маленький секрет и ждать от неё помощи не имело смысла. Мы снова одни и смотрим друг на друга.

Сверлила его взглядом. Он красив, но это какая-то чёрная и жестокая красота. Его лицо расслабленное спокойствием сжимало в страхе грудную клетку.

— Уроки макияжа всё так же сложны для тебя, — сокрушённо покачал головой мужчина и прошествовал ко мне.

Сел на скамейку и взял косметичку в руки.

— У тебя очень красивое лицо, Джилл, но шрамы… Их надо замазать, скрыть как-то. Понимаешь? Я хочу любоваться тобой. Ты должна быть красивой для меня.

Он изъял из косметички тональный крем и выдавил прямо мне на лицо, пуская по щекам и лбу реки маскировочной эмульсии. Аккуратно взял за подбородок и принялся нежно и упоительно растирать тон по коже.

Сердце отстукивало животную ненависть и отвращение. Эти прикосновения никогда не принесут мне удовлетворения. Порылся в косметике и нашёл красную помаду, выкрутил и снова пленил лицо. Прицелился на губы, но их жуткая дрожь ему явно мешала. После его двух неудачных попыток нанести красящий пигмент, получила жестокий удар по ним.

— Угомони их!

Рефлекторно спрятала лицо в ладони, но мучитель грубо отнял их, за что получила ещё и оплеуху. Снова поймал за челюсть, но, увидев теперь разбитую губу, в досаде отбросил помаду.

— Ну вот что ты натворила?! — он вытер ладонью кровь и показал мне. — Всё испортила, идиотка!

Перехватил меня за затылок и приблизил к себе. Глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом парфюмерных средств. Поцеловал в лоб.

— Шоколад — афродизиак, — изрёк вожделено.

Его грубая рука, смягчившись, начала скользить по локонам, перейдя на груди и отвратительно смяв их. Вытянула руки перед собой, инерцией обороняя тело.

— Не трогай меня, скотина, — героически процедила, отчётливо сознавая, что за этим последует.

Он усмехнулся и отстранился, разглядывая моё героическое выражение лица. Оценил. Одна, две секунды и ярость заполняет его чёрный взор. Мучитель снова хватает меня за затылок и, стащив со скамьи вниз, вбивает щекой в кафельный пол.

Гул, образовавшийся в голове, утопил моё восприятие реальности, но, когда всё восстановилось, почувствовала, как мужчина разбинтовывает раненную руку. Зачем? Только в последний момент всё поняла. Своеобразная удавка из бинта пленила мою шею и затянулась. Только инстинкты самосохранения помогли мне успеть сунуть в петлю пальцы для борьбы. Крик о помощи утонул в гортани.

Мужчина потащил меня по кафелю душевой, перекинул бинты через трубы водоснабжения, которые шли по верху отсека, и подвесил моё никчёмное тело над полом.

Большие пальцы на ногах едва касались поверхности, чтобы отсрочит кончину. Я зачем-то боролась, дёргалась, брыкалась, пытаясь высунуть голову из петли. Мой мучитель наблюдал за моими попытками со стальным выражением. Затем слегка подтолкнул и без того неустойчивое тело, раскачав.

Сколько шла борьба за жизнь, я не могла знать, но и в этот раз победа снова была за ним. Сознание начало испаряться, сменяясь стуком в висках и венах. Очнулась от его жестоких шлепков по щекам. Лежала уже на полу по-прежнему с петлёй на шее. Мужчина приподнял меня за одежду ближе к своему лицу.

— Понравилось? Может ещё? — резко рванул с пола и толкнул обратно к скамье. — Приведи живо себя в порядок, дрянь!

Оглядел моё вздрагивающее от страха тело, закусив губу, а потом стремительно покинул душевую.

Дождалась стука железной двери и уткнулась лицом в скамейку, издав яростный грудной крик. Посмотрела перед собой. Зеркальце. Взяла дрожащей рукой и взглянула на своё отражение.

Красивой для него? Никогда! Злость охватила, прожигая до кончиков волос. Ударила предмет об угол скамьи, разбив вдребезги, и выудила самый крупный осколок. Солнечный зайчик сверкнул в глаза.

Его поцелуй на лбу умерщвлял каждый дюйм кожи, отравляя своим ядом. Резким и решительным движением вонзила осколок в лоб и жестоко проехалась по поражённому месту, пустив по лицу струйки солоноватой вязкой жидкости. Удовлетворённая бросила окровавленный осколок на пол и снова легла на скамью, в ожидании санитарки.

Чувство злорадства облегчило ком в груди, и я закрыла глаза, улыбаясь себе.

КАСТЕР

Так как сегодня дежурил в ночь, моя смена начиналась со второй половины дня, поэтому всё своё время до работы продолжал пытаться узнать хоть что-то о Джилл Кэйтор.

Расспросы довели моего дядю до белого каления, но я всё же узнал, что родители девушки были жуткими пьяницами, наплевавшими на дочь. В возрасте восемнадцати лет девушка исчезла, по слухам соседей. Джилл никто не искал и в розыск заявления не подавал. Тело пропавшей нашли случайно через год в реке. Родители мгновенно опознали своё пропавшее чадо и похоронили.

"Убитые горем" мать и отец неожиданно купили себе дом в хорошем жилом районе и уехали. Однако, через год новый дом неожиданно сгорел из-за банальной сигареты в кровати, оставленной по-пьяне кем-то из них. В результате оба погибли.