Клетка. Нечеловеческий приём (СИ)

Реанимация представляла собой небольшой коридор с остеклёнными палатами, в которых под пристальным наблюдением врачей лежали пациенты.

Влетев внутрь, столкнулся с недовольным взглядом Льюиса и опухшим взором Робертс. Она, видимо, долгое время уже не спит.

— Доктор Робертс, — тут же осадил свой пыл. — Я искал вас.

— Майерс, подождите в коридоре, — устало проронила ординатор. — Вы тоже мне нужны.

— Хорошо, — кивнул и, бросив взгляд на Джилл, не удержался от вопроса. — Как она?

— Похвально, что вас это интересует, доктор Майерс, — Сэм Льюис искривился в усмешке. — Это замечательно, когда лечащий врач так сопереживает больному. Молодец, продолжайте держать такой настрой, и вы будете великолепным доктором. Главное, не переусердствуйте!

В последней фразе ощутил явные нотки угрозы. Одарил шефа убийственным взглядом и вышел в коридор.

Что я знаю о нём? Только то, что он управляющий клиники. Это значит, что всё и все у него в руках. Что ещё? У него был брат, которого убили. Из-за этого вся истерия с больными: вспышки гнева, избиения пациентов. Голословность из пьяного повествования Чейза.

Разговаривали они недолго. Сэм направился дальше по коридору, а Эмма, выйдя ко мне, осела на скамейку напротив палаты.

— Вы неважно выглядите, — учтиво заметил я.

— Да, — выдохнула ординатор. — Я не сплю уже вторые сутки. Вы должны сменить меня. Если девушка придёт в себя, известите сразу же. В любое время дня и ночи.

— Расскажите вкратце суть всей картины пациента, — кивнул, стараясь говорить сдержанно и профессионально, хотя внутри меня скреблась стая кошек.

— У Джилл передоз бромазепамом. Употребила большое количество. Токсилогическая кома — один из побочных эффектов. Сделано промывание желудка, в качестве антагониста вводят флумазенил. Развилась гипотензия, поэтому внутривенно назначен норэпинефрин. Сейчас она полностью на мониторинге дыхания, пульса, сердечно сосудистой деятельности и проходимости дыхательных путей. Если в течение еще трёх дней не оклемается, то есть вероятность глубокой комы. А это могут быть и годы.

Она тяжело вздохнула и горестно умолкла.

— Доктор Робертс, идите домой. Я за всем прослежу.

Ординатор покорно кивнула и, поднявшись, поплелась по коридору на выход, но остановилась и вернулась.

— Кастер, — назвала по имени? — не оставляйте её одну. Не подпускайте левых. Вы поняли?

Чёрт возьми, как же это не понять? Определённо, она знает больше остальных! Кивнул. Робертс удалилась, а я, едва чувствуя собственные ноги, вошёл в реанимацию.

Маленькое женское тело утыкано катетерами. Милое лицо изуродовано ссадинами и интубационной трубкой, торчащей изо рта. В целом зрелище напоминало жертву страшной аварии.

— Джилл? — осторожно взял её руку, боясь сломать. — Борись, слышишь? Не сдавайся! — Погладил по голове. — Не оставляй меня.

Только в эти минуты неожиданно осознал насколько сильно она нужна мне. Как нуждаюсь в её присутствии, глазах, голосе.

Весь свой последующий день провёл возле девушки. Радостью стала новость о её рефлексах, что давало большую надежду. Под вечер в палате появился и Чейз с двумя сэндвичами в руках и добротными стаканами кофе.

— Привет, — он шёпотом поприветствовал меня. — Пустишь?

— Да, заходи, — кивнул я.

Приятель протянул мне мою долю лёгкого ужина и расслабленно уселся на соседний стул.

— Ты не обедал даже, — с интересом и сожалением посмотрел на Джилл. — Как девчонка?

— Кома, — тяжело выдохнул. — Но есть улучшения. Она выкарабкается. Обязана.

— Не поймешь этих пациентов, — проворчал он. — Как это им в голову приходит? Просто так взять и навредить себе!

— Это не она, — угрюмо проронил я, не сводя с Джилл глаз.

— Не понял, — Чейз смотрел на меня, как на идиота.

И кто за язык меня тянет? Но молчать не получалось:

— Слишком всё странно. Когда пациенты причиняют себе вред, обязательно кто-то это видит, предотвращает, а с ней… С ней, словно все прожекторы разом отворачиваются в стороны. Дебильное сравнение, но, думаю, ты понял о чём я.

— Нет, не понял, — он исподлобья глядел на меня. — Хочешь сказать, что тут кто-то специально издевается над пациенткой и ему это сходит с рук? Ты, что поверил в этот бред?

— А говоришь не понял, — улыбнулся я.

— Моё непонимание больше относится к адекватности твоего ума. Как ты себе это всё представляешь?

— Да никак!

Досадовал оттого, что не знаю, как ему объяснить. Сослаться на чутье, интуицию и палата мне обеспечена. Поведать её историю — вызову уйму протестов. Расскажу о своих наблюдениях — сойду за любителя Пуаро, Шерлока и Марпл. Последнее, пожалуй, более безобидно.