Клетка семейного очага

«…Ты у меня умница, бабушка гордилась бы тобой. А я всегда любила и уважала ее. Не знаю как тебе объяснить, но мне, выросшей в нищете крохотной деревушки, она была и матерью и подругой. А отец твой… Я видела, как бабушка страдает, что он такой. Она об одном просила меня, когда умирала, чтобы тебя воспитать как Курлина. И ты таким и рос. Порой мне казалось, что не Федор, а я потомок Курлиных. Так я срослась с этой фамилией! Я ее даже после развода сохранила. Как сохранила все то, что было дорого твоей бабушке.

Как радовалась я, когда узнала, что ты интересуешься историей Курлиных! Я не хотела тебе мешать. Ты сам, сам нашел Карташова, о котором я знала уже давно. Но перед этим ты получил одно письмо. Помнишь, от поверенного Эрики Билевиц? Я, в отличие от тебя, сразу догадалась, что Эрика Фридриховна – это дочь брата деда твоей бабушки. Фридрих уехал из России в семнадцатом. Я поняла, что в Германии ищут ее русских наследников. Но они проверили лишь тех, известных в нашем городе Курлиных. Поэтому и написали, что Эрика не имеет к ним отношения! А про твою бабушку никто не знает. Ведь настоящая родовая фамилия фон Курлин. Я тогда сказала тебе, что отвечу им сама…

Я не знаю, почему они написали тебе, а не Федору. Это было удачей, потому что на самом деле единственный наследник Эрики Фридриховны Курлиной в России – твой отец. Это ничтожество, у которого по жизни было две страсти – он сам и чертова фотография.

Я убедила себя, что Вера Карловна меня бы поняла. Твой отец не имел права наследовать ничего: ни фамилию, ни деньги. Наследовать должен только ты.

Теперь, когда это недоразумение было устранено (прости, что я так о твоем отце), я написала ответ на запрос поверенного. Думаю, вскоре ты получишь весточку из Германии.

Я не учла одного. Федор – сын Веры Карловны. Я убила ее сына. Да нет, не так. Грех в том, что я убила. Не дав ему жизнь, отняла ее.

А сейчас я потеряла любимого человека. Да, Михаила. Ты взрослый, поймешь меня. Жить без него не имеет смысла.

Прости, прости, прости…»

– Саша, пойдемте. Вам нужно будет поехать с нами, – Беркутов тронул его за плечо.

– Возьмите, – Саша протянул ему листок.

Глава 60

– Слушай, Беркутов! Это, в конце концов, мой сын! Я его хорошо знаю, – Галина, расставляя тарелки, скосила глаза на Беркутова, нервно поглядывающего в окно. Они спонтанно решили встретить Новый год среди сугробов на даче в Лесинках. Для этого целую неделю ездили протапливать дом.

Компания собиралась в основном беркутовская, потому что все Галинины разъехались кто куда. Соколовы, например, в Германию, к Эйтелю[9], а Борины просто побоялись везти маленькую Стаську в деревянную избу. Любителями экзотики оказались только бывшие сослуживцы Беркутова по районной прокуратуре Молчанов с женой и Егоркой-младшим и Палыч. Ну, еще и Маринка с Ником.

Вот о нем-то и беспокоился Беркутов. Тот по телефону (не нашел ничего лучшего!) печальным голосом объявил о сюрпризе. А Беркутов сюрпризов не любил.

Маринка посмеивалась над Беркутовым, она-то все знала, но успокаивать его не торопилась – братец мог и высказать за болтливость.

Когда Беркутов в очередной раз выглянул в окно, двухметровый пасынок, закрыв за собой калитку, шел к дому. Перед ним, то и дело соскальзывая с вытоптанной дорожки в сугробы, семенила девушка. Никита подхватывал ее под мышки, ставил обратно на дорожку и при этом странно блаженно улыбался.

– Это и есть сюрприз? – Беркутов оглянулся на Маринку, которая, увидев его вытянутое лицо, прыснула и весело посмотрела на мать. – Галь, посмотри!

– Девушка… – протянула Галина.

– Да, но что он, повыше не мог найти? Она ему до пупка! – Беркутов и сам не знал, кого жалеет: то ли девчушку, то ли Никиту, согнувшегося над ней почти вдвое.

– Беркутов, да что с тобой! Какая тебе разница, какого она роста?

– Да ну вас! – обиженно засопел Беркутов, отходя от окна. Он сам себя не понимал. Егор видел в Галинином сыне себя молодого и не хотел, чтобы Никита ошибался. Он хотел для него все и сразу. Будь возможность, Беркутов бы его баловал. Совал бы денег, покупал крутые мобилы, давал сотки на такси, чтобы тот не ездил на метро. Но он не мог. Ему никто не запрещал, нет. Просто Никита сам зарабатывал себе и на мобильники, и на извозчика. Он уже сейчас имел спрос как веб-дизайнер. Толком Беркутов не знал, что это за профессия такая. Маринка пыталась объяснить, но он заснул прямо в середине ее лекции. У них в семье сложились отношения. Сложились! Никто не называл его папой. Да он и не понял бы такого подхалимажа. Но он стал главой их семьи. Беркутов знал это, но никогда этим не пользовался. Он видел, как, расслабленно прислонившись к его плечу, отдыхает Галина, как бережет его усталый покой Маринка. И Никита, словно бы походя, вечно что-то жуя, спрашивает его и спрашивает. О вещах, порой самому Беркутову непонятных. А он и не пыжится, чтобы ответить. Они просто рассуждают вместе и вместе доходят до истины. И она становится для них общей.