Клетки не только за работой (СИ)

— Красненькая, посмотри на меня, — он кое-как высвободил одну руку и провел пальцами по ее лицу, она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Такой грусти и нежности в его взгляде она не видела никогда. Все вокруг куда-то уплыло, окружающий мир перестал существовать; сейчас они были миром друг для друга — это все, что у них осталось. По телу растекался нестерпимый жар, внутри клокотала гремучая смесь из эмоций, с которой было невозможно совладать. — Пообещай мне, — шептал он, — что бы ни случилось, ты постараешься выжить.

— Я… не знаю…

— Ты сможешь. — Лейкоцит улыбнулся: — Ради меня, ладно? — Он наклонил голову совсем близко и шепнул ей на ухо: — Ведь я люблю тебя.

АЕ-3803 не успела ничего ответить, она была слишком потрясена всем произошедшим, а потом все вокруг нее снова перевернулось вверх ногами, снова началась тряска, и свершился полет в неизвестность, сопровождаемый острым чувством наступающего конца.

На мгновение вновь наступило затишье. Было очень тесно, на голове оказались чьи-то ноги, в одежду вцепились чьи-то руки, кто-то рядом пытался встать, но напрасно.

Лейкоцит так и не выпускал из объятий свою Красненькую. Плохое предчувствие острой иглой пронзало его сердце, интуиция кричала об опасности, так явно, как перед боем, когда ты еще не успел даже увидеть противника, но уже ощутил его смертоносные клыки за спиной.

— Выживи, — повторил он и коротко чмокнул ее в губы. Это было как глоток жизненной силы, который мог бы ее спасти.

АЕ-3803, борясь с захлестывающим отчаянием, хотела ответить на его поцелуй, но внезапно все вокруг завращалось с бешеной скоростью, все быстрее и быстрей. Пришлось зажмуриться, иначе это было не возможно вытерпеть. АЕ-3803 показалось, что она на время отключилась, а когда ощутила, что верчение почти закончилось и что вокруг нее стало как-то свободнее, открыла глаза и с ужасом увидела, что лейкоцит-куна рядом нет.

— Лейкоцит-кун! Где ты? — напрасно звала она.

— Нескольких белых, что были с нами, выбросило, я сама видела, — всхлипывала девушка рядом с ней. — Здесь остались только эритроциты.

— Все живы? — спросили сзади.

— Да.

— Да.

— Вроде цел.

— Какой ужас!

— Что с нами будет?

«Лейкоцит-кун погиб? Нет, этого не может быть!..» — АЕ-3803 не выдержала и разревелась. Было чувство, что внутри ее прорвало какую-то плотину, и сейчас ее затопит с головой до смерти. Она билась в истерике. Кто-то пытался ее утешать, но она ничего не слышала. Впрочем, она такая была не одна, добрая половина выживших была на грани нервного срыва.

Она металась в отчаянье, ей было уже все равно, что будет с ней. Не было никаких сил думать о том, что может произойти потом. А потом снова были встряска и холод, которого она не ощущала, пока не уснула. Может быть, вечным сном, но кто знает…

*

Проснулась АЕ-3803 с чувством безысходной тоски, было так больно, словно от тебя кусок оторвали. Лейкоцит-кун… его больше нет… Теперь она одна в чужом и жестоком, холодном мире. И она так и не успела сказать, что тоже очень любит его.

АЕ-3803 ревела как белуга, сморкаясь прямо в край одеяла. Она даже не заметила, как в открытое окно просочился знакомый лейкоцит.

— Красненькая, что с тобой? — обеспокоено спросил он. — Тебя кто-то обидел?

Она оторвалась от столь увлекательного занятия, как рев в свое удовольствие, и, перестав затоплять слезами помещение, с недоумением уставилась на него.

— Лейкоцит-кун?

— Да, привет.

— Лейкоцит-кун! — заорала она, вешаясь ему на шею и тем самым сильно смущая. — Я думала ты погиб!

— Нет вроде, с утра вполне так живой, — рассеянно поморгал нейтрофил.

— Как хорошо! Божечки, как хорошо, что ты жив! — АЕ-3803 вцепилась в него как клещ и снова рыдала, рыдала, рыдала, иногда нервно икая.

— Ну-ну, все хорошо, — гладил он ее по спине, успокаивая как маленькую.

— Что здесь происходит? — в комнату из ванной заглянула госпожа менеджер. Она с любопытством уставилась на милую обнимающуюся парочку: нейтрофила при полном боевом вооружении и АЕ-3803 в одном исподнем.

— Должно быть, переволновалась из-за недавних событий, — пояснил он.

— Да уж, досталось всем нам, — согласилась менеджер. — Некоторые из выживших после катастрофы умерли потом от травм и стресса. Вот ужас-то! — Она повесила полотенце и потянулась за униформой, но, спохватившись, что в доме чужой, подозрительно уставилась на нейтрофила: — А ты что здесь делаешь? На свиданку прибежал? — язвительно осведомилась она.

— Нет, я это… — лейкоцит покраснел, хотя это в принципе было невозможно из-за его обесцвеченности. — Я тут сигнал получил, что в вашем квартале замечены опасные бактерии.

— Мимо проходил, — с пониманием покивала менеджер и, нырнув обратно в тесный санузел вместе с деловым костюмом, кинула, имя в виду ревущую АЕ-3803: — Раз уж ты здесь, успокой девушку.

— Я не ребенок, чтобы меня успокаивать, — протестовала та, продолжая всхлипывать. — Мне просто страшный сон приснился! Такой страшный, такой…

— Эй, Красненькая, — лейкоцит утирал ей слезки, по его лицу было видно, что ему ужасно неловко, — давай вместе выпьем чаю, и я провожу тебя на работу?

— Угу.