Клевые

— Не висни! Не то сейчас в камере закрою, покуда не вспомнишь, сколько дней закрыт на ремонт магазин за углом? Ведь не только ты сигареты покупаешь. А ну! Шустри вперед своими ногами! Иначе помогу! — подтолкнул бабу грубо.

Егору стало не по себе. А что, если с сыновьями Тарасовны промышляет и Антон? Участковый не остановится на угрозах. Зря не говорит! Найдет к чему прикопаться, забеспокоился человек и вернулся в дом.

Тоня и Серафима готовили ужин на кухне, потому не обратили внимание на появление Егора, на его испорченное настроение.

Он сам рассказал им о разговоре с Вагиным, обо всем увиденном и услышанном во дворе.

Женщины слушали, посмеиваясь.

— Попалась, шкура! А кто, кроме нее, строчил на нас заявления в милицию? Только эта! Несчастной прикинулась! Выродки пропали! — съязвила сестра.

— Лишь бы Антон среди них не попал! Тогда не только Тарасовне достанется! — заметил Егор.

— За столько дней он давно бы объявился дома. Лидка не смолчит! А то сама с ума сходит. Каждый день ждет, может объявится? А его все нет!

— Надо у лягавого узнать. Может, Петька знает, куда Антон пропал? — подошла Тонька к телефону и сама позвонила Вагину.

Участковый тут же поднял трубку и на вопрос Антонины ответил:

— Вашего проходимца пока не нашли. Он по мелочам, видно, не промышляет. Уж если попадется, так сразу на банке. Дай Бог, чтобы не в Москве! Пока только соседских бандюг поймал! Они не знают ничего об Антоне. Не видели его. И не говорили с ним.

— Может, скрывают? Не сознаются? Может, он с ними завяз? — выдала сестра свое беспокойство.

— Нет! Ваш не потерпел бы над собой в паханах старую баруху! Такие, как Антон, сами паханят! А потому там его нет! Да и найдем ли?

Егор, узнав от сестры ответ участкового, успокоился. Может, оставит милиция в покое, не станет терзать душу, грозить выселе- ньем из Москвы. Но страх перед неизвестностью, загадочным исчезновеньем мальчишки запал в душу, и Егор решил вечером переговорить с Лидией, предложить ей сменить адрес, найти новую квартиру.

ГЛАВА 3 ПОДКИДЫШ

Баба появилась в доме лишь через три дня, когда не только Егор, а и мать с сестрой решили выдворить ее из дома.

— Оно и впрямь, расходов больше чем доходов. На ее место желающих полно. И главное — бездетных, здесь же — сплошные неприятности. То его из школы выперли, то в милицию попал! Нет бы жить тихо! Зачем лишний раз светиться? Недели ей хватит найти свой угол! — говорила Тоня и добавила: — Всем спокойнее будет от того…

Потому ждали бабу с нетерпеньем.

Она вошла с полными сумками харчей. И, достав из-за пазухи смятую стодолларовую купюру, сунула в руки Серафимы.

— За следующий месяц! — звонко чмокнула в щеку.

Баба, получив деньги, растерялась обрадованно, вмиг забыла, что приготовилась сказать Лидии. Вспомнила, что Алешке нужно купить к зиме пальто, а Тоньке давно пора приобрести новые сапоги.

Серафима сунула деньги в карман, застегнула его на булавку и, не поднимая головы, не глядя на Антонину и Егора, стала накрывать на стол. Готовилась кормить Лидию. Та между тем опорожняла сумки, забивая холодильник, и приговаривала:

— Вот ветчина немецкая! Свежая! На всех хватит! Целых пять кило! А тут сыр голландский! Полная головка! Тут халва — к чаю! А это — масло датское. Здесь красная рыба! Копченая! Сегодня к пиву подойдет. Я пяток банок прихватила на вечер нам! А это — г- черная икра! Вот, три банки! Тут сосиски копченые! Их не стоит в морозилку. Можно на нижнюю полку. А это тебе, Егорушка! Коньяк французский! Давно хотела тебе купить. Да все не получалось! — щебетала баба, выкладывая на стол все новые кульки и свертки.

— Вот, Тоня, тебе конфеты! Твои любимые, с ликерной начинкой!

— сунула в руки сестре громадную коробку.

— Да погоди ты! — опомнился первым Егор.

И, сглотнув слюну, отвернулся от коньяка, решился на разговор с бабой прямо здесь, на кухне.

— Не надо ничего! Ни денег, ни харчей! Хватит, Лидка! Кончай егозить. Давай поговорим! — тяжело опустился на табуретку.

Серафима расстегнула булавку, но рука никак не могла попасть в карман.

— Подыщи себе другую квартиру! — пошел Егор напролом, не умея готовить собеседника к теме тонко, дипломатично, вежливо.

— Почему? — побледнела, удивилась баба.

— Лягавый на хвост сел из-за Антошки. Проходу не дает. Грозится выселить всех из Москвы! А тут, как на зло, новые банды появляться стали. В них — подростки. Те, кто из дома сбежал! Вот он и подозревает твоего! Ничего не исключено! Хотя! Не приведи Бог! Не только по пацану, каждого из нас заденет!

— Они Антона не поймали, нечего и болтать! Пусть за своими смотрит! — обозлилась баба и вскинула голову. — Я не ворую! Мне бояться нечего! Кормлюсь, как могу! Не побираюсь. А где лучше найду? Пацан плохой? Не хуже их детей! Может, и получше был бы, если б не эта жизнь проклятая! — сорвался голос. Лидка торопливо выдернула сигарету из пачки, закурила.

— Где его отец?

Лидка закашлялась, беспомощно, по-девчоночьи глянула в лицо Егора.

— Нет его у нас…

— Как это так? Где он живет, кто будет?

Лидия пожала плечами.

— Ты что? Не помнишь, кто его тебе заделал?