Кляксы

Вскоре я совсем забыл об этом, моя жизнь стала такой же размеренной и обыкновенной. Моя мама по-прежнему пилила меня напоминаниями о моем затянувшемся холостяцком образе жизни. Она много говорила об одиночестве, которое разъедает человека изнутри, каким бы сильным он ни был. Людям свойственно жить в паре. Я понимал, что она говорит о себе. Мой отец всегда был ей опорой, хотя любви между ними никогда не было. У него даже была другая женщина, но он не собирался нас бросать. В нашей семье было много разногласий, недомолвок, но при этом не было презрения. Мать сама его отпустила. Она понимала, что отец переживает не только за нас. Он стал растерянным, постоянно о чём-то думал, видимо, понимал свою ответственность за двух женщин. За нелюбимую женщину ответственность была болезненней! И всё-таки он никогда не срывался ни на меня, ни на маму. За это я очень его уважаю! Я бы так не смог…

Отчасти поэтому я не решался на женитьбу. Очень часто пример родителей сказывается на судьбе детей. Но думаем ли мы об этом, когда бросаемся в омут головой?! Я не понимал, что такое любовь… и никогда не задумывался над её значением. Но при этом не мог отвести взгляд при виде обнимающейся либо держащейся за руки пары. От подобной картины теплело внутри и возникало ощущение чуда… Но даже в такие моменты не задумывался о том, чтобы влюбиться.

Но однажды я снова увидел знакомые глаза – те, которые смотрели на меня с презрением. Только на этот раз взгляд был более снисходительным. Да, это была она! Девушка, которой я спас жизнь, смотрела на меня и улыбалась. Сначала я решил, что это видение, картинка воспоминаний того рокового дня. Но тогда она не была такой весёлой и светлой. Тот взгляд, полный страха и ужаса, я запомнил хорошо, будто она меня обвинила в том, что эта машина неслась прямо на неё. Словно я сидел за рулём. А теперь передо мной предстал совсем иной образ, и мне снова стало страшно. Я больше не хотел мистики! До сих пор меня переполняло желание разгадать тайну того дня. Мысли об этом так выматывали меня, что я стал о многом забывать. Словно это было смыслом моей жизни…

Спасаясь от этой мысли, я заставил себя отвести взгляд и больше не смотрел в её сторону. И всё-таки чувствовал, что она по-прежнему смотрит на меня. Желание поднять глаза и дать понять, что я узнал её, было огромным. Я еле-еле боролся с ним, моля только об одном, чтобы скорее была моя станция. Мне ужасно хотелось подойти к ней, спросить, как её зовут и что она думает о нашей необычной встрече. Но я понимал, что не смогу и только попаду в нелепую ситуацию.

Я пытался думать о чём угодно, только не о ней, не о нас. Но в голове всплывал один вопрос, что она делает в это время в этом поезде? Ей ведь совсем в другую сторону… Неужели роли поменялись? И теперь она преследует меня… Далее следовала невероятная, но вполне адекватная мысль: «Может быть, сегодня её очередь спасать меня?» Я почувствовал, как холодок пробежал по спине…

Как только открылась дверь («Наконец-то», – тяжело вздохнул я, расталкивая двери), я буквально бегом ринулся к выходу. Я боялся оглядываться, словно бежал не от женщины, а от ведьмы, сближение с которой грозило мне смертью. Я пытался убежать и от этой мысли, не желая повторения нашей первой встречи. «Меня не нужно спасать!» – кричало во мне. Я остановился на пешеходном переходе, судорожно переминая руки и не отрывая глаз от светофора. Когда загорелся зелёный свет, я посмотрел по сторонам и снова сорвался практически на бег. Я боялся оглянуться, хотя желания по-прежнему было сильным, но мысль, следовавшая за желанием, заставляла меня смотреть прямо.

Когда я, наконец, добрался до работы, то перед тем, как зайти в здание, всё же обернулся. Её не было. Я почувствовал небывалую лёгкость. Наверное, так себя чувствуют люди, которым отменяют смертный приговор. И я решил, что это всего лишь моё больное воображение. Я чересчур долго думал о той встрече, настраивал себя на плохое и, вот, результат. Я занял свои мысли работой. И вообще, вокруг меня было столько красивых женщин, не похожих друг на друга. Почему именно она? Ну, спас! – и что? Могу собой гордиться. Было бы хуже, если бы вовремя не среагировал и дал ей погибнуть… Вот, о чём надо было думать! Именно так и только так к этому относиться.

Работа действительно отвлекла меня, пока я опять не вышел на улицу и не ощутил чей-то взгляд на спине. И всё же оглядываться не стал. Даже если она шла сзади (что вряд ли!), что это меняет? И почему это вообще должна быть она? Да что я зациклился на этой проблеме?! Для меня она уже стала проблемой…

В итоге, я настолько проникся ею, что перестал замечать окружающий мир. Я спотыкался, наталкивался на прохожих на светофоре или впадал в непонятный ступор, пока люди не начинали толкать меня. А потом начал вдруг оглядываться, и странная, даже жуткая мысль охватила меня как оцепенение… Мне захотелось, чтобы она шла за мной!

С этой мыслью я вышел из трамвая и чуть не оступился. Я очнулся… и снова замер.