Клянусь этой жизнью

— Наше свидание отменяется! Я пошла и взяла ту книгу, о которой мы говорили, прочитала двадцать страниц в магазине и не смогла оторваться. Мне необходимо узнать, что будет дальше. Эмилин, я влюблена в этого автора. Я найду его и заставлю на мне жениться.

— А что Генри думает по этому поводу? — поддразнила я.

Она бросила сумку на столешницу и налила себе бокал вина, пока я наблюдала за ней с подоконника.

— Он поймет, — сказала она, захихикав.

— Ты променяла меня на чтение в своей комнате?

— Ты же знаешь, какой я становлюсь, когда меня захватывает книга. Меня не остановить.

Я точно понимала, как она себя чувствовала, поскольку была такой же.

— Хорошо, на этот раз ты сорвалась с крючка. Но ты мне должна.

— Может быть Тревор сможет принести нам китайской еды?

Я рассмеялась.

— Ты динамишь меня, но хочешь, чтобы мой парень принес нам еду?

Она перегнулась через спинку дивана и улыбнулась.

— Ты злишься?

— Нет, просто шучу. Иди, читай, наслаждайся!

Спустя час, когда Тревор появился у нас дома с китайской едой, Кара вышла, взяла коробку и бросилась обратно в свою комнату.

— Что с ней? — спросил он.

— Ее затянуло в новую книгу.

— Что ж, думаю, это наш шанс нормально поговорить.

Сев рядом за барную стойку, мы молча открыли свои коробки с едой, ожидая, что кто-нибудь заговорит первым.

Съев несколько кусочков, я отложила палочки в сторону.

— Ты хочешь поговорить? Хорошо. Почему ты никогда не говоришь, что любишь меня?

— Я уже признавался тебе в любви, — изумленно напомнил он. — И я не об этом хотел поговорить.

— А я хочу об этом. Ты говоришь это, но совсем не часто. Тебе это не комфортно?

— Ты тоже никогда не говоришь мне, что любишь меня.

Справедливое замечание.

— Думаю, мы даже не знаем, что это значит, — сказала я, набив рот курицей с кунжутом.

— Что бы ты ни пережила в прошлом, это не имеет ко мне никакого отношения, — сказал он.

У Тревора был особый дар: перекладывать ответственность на меня в каждом споре. Это сводило меня с ума.

— Когда люди находятся в отношениях, они могут делиться друг с другом разными вещами.

— И это говоришь мне ты? Эми, спустя семь лет я до сих пор полностью не знаю тебя. Мне известно лишь то, чем ты считаешь нужным со мной поделиться, и ты не рассказываешь почти ничего о своем прошлом.

Я чувствовала, что защищаюсь.

— Поскольку мы ведем игру в поисках виноватых, ты не приложил особых усилий, чтобы узнать меня поближе или взять на себя настоящие обязательства.

Лицо Тревора вытянулось, и я сообразила, что надавила на больное.

— Серьезно? Ты же сама постоянно повторяешь, что не знаешь, где окажешься через год.

— Что это вообще значило? И как, по-твоему, я должен себя чувствовать?

— Тогда почему ты здесь? — спросила я. Я не хотела показаться черствой, но знала, что и так зашла слишком далеко. Что ранила его слишком сильно.

— Я сюда переехал ради тебя, Эми. И всю свою жизнь выстроил вокруг наших отношений. — Он встал со своего места. — Мы больше не дети. И я устал разбираться с твоими вечными непонятками и выслушивать, что я не беру на себя обязательств. Потому что это ты не хочешь обязательств!

Я чувствовала, как внутри закипали гнев и протест.

— Единственное предложение работы, которое ты получил, было в Сан-Диего. Ты переехал сюда не из-за меня. Я всего лишь девушка, с которой ты проводишь время. И мы оба это знаем. Иначе почему тогда тебе так сложно сказать мне, что ты любишь меня? Почему я до сих пор не вижу нашего совместного будущего?

Встав, я направилась к себе в комнату, а Тревор последовал за мной. Повернувшись к нему лицом, я на мгновение положила руку на дверь, пока он молча ждал в дверном проеме. А потом я притянула его к себе и поцеловала, прижавшись к нему всем телом. Мне больше не хотелось разговаривать.

Следующим утром я пила кофе, сидя у барной стойки, мимо проскочила Кара.

— Что тебя гложет? — спросила она.

Я не знала, как она это поняла, просто взглянув на мой затылок, но она умела интуитивно улавливать настроение как никто другой. Налив себе чашку кофе, она встала напротив меня и облокотилась о стойку, ожидая ответа.

— Тревор.

— Значит, Тревор тебя ест? — хмыкнула она.

— Не в хорошем смысле, извращенка⁸, — я закатила глаза.

— Вы что, опять ругались? А по звукам складывалось впечатление, будто у вас примирение.

— Мы всегда ругаемся. Даже во время примирения.

Она выпрямилась, будто что-то только сейчас пришло ей в голову, и бросилась прочь.

— Скоро вернусь. Никуда не уходи.

Вернувшись на кухню, она положила передо мной книгу. Я взглянула на обложку: «Все дороги между нами».

— Ты уже закончила? — спросила я.

— Не спала всю ночь. Я в восторге. Ты сказала, что я должна тебе за то, что продинамила тебя вчера вечером, и это мое искупление. Думаю, тебе стоит сбежать от реальности.

— Неужели? — я провела рукой по обложке с размытым изображением двух детей, стоящих на дороге и державшихся за руки. Эта сцена что-то мне напоминала, но я не могла понять, что именно.