Клянусь, я твой (СИ)

— Я хочу сказать… Что я беременна от того самого человека, — по моим щекам градом хлынули слёзы, я задираю лицо и коротко качаю головой, едва не захлебнувшись всхлипом. — Боже, он же наверняка думает, что я окончательно спятила. Я убежала из дома ничего ему не объяснив… Он же там с ума сходит. Знаете, а он ведь любит меня. По-настоящему.

Когда я опускаю лицо и вновь смотрю на нее, я вижу заинтересованность в ее взгляде.

— А ты любишь его?

Я улыбаюсь сквозь слёзы:

— Безумно.

— Но…?

— Мне страшно.

— Чего ты боишься?

— Мой отец… — я чувствую, как мой голос дрогнул из-за вставшего в горле кома. — Он сказал, что убьет его.

Джоди медленно снимает очки, уперев кончиком оправы в уголок рта, она внимательно на меня смотрит, о чем о думая.

— Кимберли, — просто выдыхает она. — Сколько тебе тогда было?

— Восемнадцать, — я небрежно смахиваю слезу, опуская глаза. — Исполнилось.

— Та девочка могла бояться и это нормально, я понимаю. У нее не было поддержки, она была растеряна и очень, очень напугана. Но сейчас передо мной женщина. Которая прошла через насилие и предательство, достойно выстояла и теперь точно знает, чего хочет от этой жизни. Ты ведь знаешь, что тебе на самом деле нужно, Кимберли?

И снова этот проникновенный, внимательный взгляд. Я задумчиво разглядываю ее лицо, размышляя, и киваю.

— А знаете, вы правы. Я сейчас поеду к нему и во всем признаюсь. Я уверена, что он очень обрадуется…

Она с плавным выдохом надевает очки, берет по стола другую ручку и продолжает писать, склоняя лицо над бумагой.

— Так и сделай. Я надеюсь, что судьба нас больше никогда не сведет, — и она останавливается, слегка опустив очки на переносице и глядя на меня из-под лоба. — Ты ведь понимаешь, о чем я.

Я слабо улыбаюсь.

— Понимаю. Я ни за что не сделаю аборт, даже если мой отец снова встанет против… Спасибо.

— Ступай с Богом, дочка.

И я последний раз смотрю на нее, не в силах сдержать потоки слёз, ещё раз мысленно благодарю ее, а затем поворачиваюсь и тихонько выхожу за дверь.

39

Наше время

Секунды измеряются затяжным молчанием, теплом наших тел и поистине душевной близостью. Я окутана этим моментом, этим маленьким, надёжным коконом вокруг меня. Постепенно его объятия слабеют и теперь Кейн обнимает меня нежно и целомудренно-легко. В его объятиях я успокаиваюсь и закрываю глаза, вдыхая его запах, такой родной и знакомый.

— Кейн, — глухо бормочу я, уткнувшись в его плечо. Я чувствую, как его грудная клетка слегка вздрагивает от вибрации низкого голоса:

— Что, любимая?

— На нас люди смотрят, — я смотрю из-за его плеча и вижу на себе совсем неприкрытые взгляды, потому теперь уже мне совсем не по себе.

Его грудная клетка вздрагивает на этот раз от короткого смешка. Кейн отстраняется, вытирает ладонями мои щеки от слёз и берет в руки мои ладони, нежно заглядывая мне в глаза. На лице его улыбка до краев счастливого человека.

— Поехали за Оливией. Она уже заждалась нас.

— Ты что ее не забрал?..

— Я сказал ей, чтобы подождала. Ким, я до смерти перепугался за тебя.

В глазах его неподдельная тревога и страх, только теперь уже покрытая лёгким пеплом спокойствия. И я вдруг чувствую слишком ярко стыд, а ещё вину. Я смущённо опускаю взгляд.

— Извини, — глухо бормочу я.

— Вот глупая…

Кейн смущённо качает головой и кусает губу, сдерживая улыбку. Он притягивает меня к себе и целует в макушку. Я прикрываю глаза и обнимаю его, расслабляясь, но тут я ощущаю резкий рывок и паническое головокружение, как будто от неожиданной подножки, — и опора вдруг пропадает у меня под ногами.

— Кейн?! О Боже, поставь меня!

— Ты едва на ногах держишься, — он и не думает останавливаться, плавно следуя по коридору и словно читая мои мысли: — Не думай о том, то подумают эти люди. Через минуту они о нас даже вспомнят.

Я делаю глубокий вдох стараясь успокоиться и обнимаю его за шею, уткнувшись лицом в плечо. Его поцелуй утопает в моих волосах, а я улыбаюсь ему в плечо. Мне не хочется, чтобы он меня отпускал. Неужели я раньше говорила, что не смогу?.. Легче, чем с Кейном, мне ещё ни с кем не было.

Ветер лениво треплет наши волосы, когда мы оказываемся на улице, наполняя воздух тягучими цветочными ароматами. Впервые за долгое время я понимаю, что дышу свободно. Кейн доходит до парковки и ставит меня на ноги, открывая переднюю дверцу автомобиля, брошенного поперек стоянки.

— Давай, полезай, — и он помогает мне взобраться на сидение.

Когда Кейн наклоняется ко мне, чтобы застегнуть на мне ремень безопасности, мне чуть не сносит крышу от его близости и дурманящего мужского запаха, и кажется, я испытываю всю свою силу воли, чтобы прямо сейчас не запустить ему пальцы в волосы.

Справившись с защёлкой, он заглядывает мне в глаза и на мгновение замирает. Затем он легонько касается пальцем моего подбородка, заводит ладонь за шею, наклоняется и нежно целует в губы. У меня перехватывает дыхание и все мои треволнения куда-то испаряются, когда я чувствую на себе его мягкие, безмятежные поцелуи. И все же, до чего же всё это странно…