Клятва

— Уважаемые гости, что вы предпочитаете? Представьте себе, что перед вами все, что душе угодно: мартель, югославский виньяк, наша родимая сливовица и даже «Олд драй джин ориджинал» с апельсиновым соком или без оного.

— Начнем, пожалуй, с мартеля, — заявил я. — А там будет видно.

Войта разлил коньяк в приготовленные рюмки, а я обратился к Ирке:

— Извини, если что не так, но хочу узнать, что это за девчонки? К какой из них надо отнестись с особым почтением, как к будущей хозяйке дома?

— Не валяй дурака! — откликнулся Ирка и добавил: — Как ты их назвал? Девчонки? Вот именно, ни больше и ни меньше. Чернявая — Ярина, секретарша нашего шефа, а Саша — ее знакомая. Мы столкнулись с нею на прошлой неделе в одном баре, ну, я и пригласил ее в гости. — Он затянулся сигаретой и многозначительно подмигнул. — Одну из них придется отравить алкоголем.

Я рассмеялся.

— Отравить, так отравить. А которую?

— Лучше Ярину. Что-то у нее начали появляться хозяйские замашки.

— Разумеется, безо всяких оснований?

— Абсолютно! Поэтому будем последовательны и отравим обеих. Без сожаления.

— Значит, остается нам одна пани Валерия. Надеюсь, ее любовь к тебе уже кончилась…

Ирка взглянул на меня растерянно и сокрушенно.

Я не сомневался, что он состоит в переписке с пани Дубенец-кой. Они дружили еще во время Иркиной службы. Валерия наведывалась к нему, а он вел себя с нею довольно сдержанно, у него был достаточный выбор и среди местных кадров.

— Перед Валерией я, конечно, виноват, — признался Ирка довольно мрачно. — Даже удивительно, что они сегодня сюда приехали.

— И что ты натворил?

Он махнул рукой и смял сигарету.

— Как кирпич на голову… Войта должен был поехать в следующем месяце в Канаду…

— Должен был? Значит, не поедет… А почему?

— Потому что туда еду я. Шеф изменил свое решение, а Войта определенно считает, что я приложил к этому руку…

Разговор прервался, так как к нам подошла Мирка. Она прижалась ко мне. Я обнял ее и поцеловал. Мирка слегка отстранилась и прошептала:

— Чтобы не случилось недоразумений, как в отеле «Поклад»,[2] Сашу, эту красавицу блондинку, я знаю. Очень хорошо знаю. Понял?

— Боюсь, что да. Тузексовка?[3]

Мирка кивнула.

— И к тому же высокого класса. Если Ирка этого не знает, предупреди его.

— Он говорил, что встретил ее случайно в каком-то баре.

— Ну вот, видишь, это не моя выдумка. Может, она хочет его подцепить?

Дальнейшие душевные излияния я остановил поцелуем.

Опасаться за Ирку особенно не приходилось. Вряд ли ему грозила женитьба на обманщице-тузексовке. Но береженого и Бог бережет…

4

Когда дело подошло к полуночи, все мы уже были порядком под газом. По комнатам разошлись в начале второго. Ярмила уснула под креслом на ковре. Ирка принес из соседней комнаты клетчатое одеяло и, заботливо прикрыв Ярмилу, пропел:

— Отдыхай с миром!..

— Аминь! — откликнулась Pea.

Мирка, на вид самая трезвая из нас, сунула Ярмиле под голову подушку, а Ирка кратко, но исчерпывающе, подвел итоги вечера.

— Вот это покуролесили! Разве умные, культурные люди так себя ведут?…

— Еще древние греки и римляне напивались до смерти, — отозвался Войта. — И древние славяне тоже.

— Пили всегда и везде. Людям свойственно травить себя, такова уж натура человеческая, — философски заключил Ирка.

— И любовь существует извечно, — вмешалась Андреа. Получилось это у нее невпопад, видимо, ей просто надоело молчать.

Саша откровенно повисла на Ирке.

— Пошли спать, ну, пожалуйста, — взмолилась она. — Меня уже ноги не держат.

— Ясненько. — Ирка ткнул пальцем на балкон. — Там наверху две комнаты. Спальня и еще одна спальня. Только для супружеских пар! Пан и пани из Дубенца, прошу вас! Направо от лестницы. А пан доктор Кабеш со своей тициановой красавицей — тоже направо, но поближе. У меня будет гнездышко с левой стороны, а для остальных все приготовлено на первом этаже…

— Доброй вам ночи, спите без задних ног! — произнес Войта и стал подниматься по лестнице. Валерия направилась следом за ним, но на третьей ступеньке остановилась, вернулась назад и всех по очереди поцеловала. Последнего — Ирку, который ее по-приятельски похлопал по спине и пожелал:

— Пускай тебе снятся розовые сны, дорогая.

— Так и будет, — ответила Валерия. — У меня ночная рубашка розовая.

Войта приостановился, ухватился одной рукой за перила, а другую воздел к потолку и провозгласил:

— Жена, не кокетничай! Я все слышу!

Я обнял Мирку за плечи.

— Мы тоже отчаливаем. Всего доброго!

— Доброй ночи! — ответил Ирка, и все остальные его поддержали.

Перед тем, как лечь в широкую супружескую постель, я прошел в ванную, напустил в раковину студеной воды и несколько раз подряд окунул туда лицо. Хмель не совсем выветрился, но чувствовал я себя более или менее сносно. Надраив лицо полотенцем, я выполоскал рот и направился в спальню. Гася в ванной свет, посмотрел на часы — двадцать пять минут второго. На лестнице света уже не было, только в темноте виднелась чья-то сигарета. На перилах, опустив одну ногу вниз, а другую, согнутую в колене, поставив на поручень, сидел и покуривал Ирка.

— Ты что тут делаешь? — спросил я его.