Клятва

В Атстании он пробыл со мной три дня. Гулял по садам, возил в горы, ни на мгновение не оставлял одну. И не надоедал со своими государственными проектами – думаю, к тому моменту он уже понял, что они вызывают у меня только зевоту. Амир напоминал мне Алэра своей заботой, но в нём не было постоянной обречённости последнего. Амир, например, умел смеяться как никто – и шутить. Иной раз я не могла съесть даже кусок за обедом, слушая его байки. Потрясающий оратор, потрясающий выдумщик. С ним было удивительно легко – как я до клятвы этого не понимала? Те три дня его прикосновения без подтекста, его слова, его взгляды – будь у нас побольше времени, я бы обязательно влюбилась.

Но у него никогда не находилось «побольше» времени на свою чародейку. Впрочем, на себя тоже. Страна важнее. Как-то я пыталась выяснить, есть ли у него возлюбленная. И выяснила – попробуй скрой что-то от любопытной чародейки. Возлюбленной не было, только девушки-служанки, причём из борделя Нижнего города. Заинтересовавшись, я его даже посетила. Это был полезный опыт – но о нём как-нибудь потом.

После отъезда Амира я осталась в Атстании одна – если можно так сказать, ведь меня всегда окружали слуги. Я почти не общалась с ними – большинство из них меня сторонилось. К этому я давно привыкла. Мне нравилось сидеть в беседке в саду или выезжать в паланкине в горы. В те дни я даже не чувствовала себя особенно одинокой. У меня не возникло желания позвать Волка – я знала, что он сейчас в Мальтии, с Лансом. Часто, во сне я смотрела его глазами – как Ланс сидит за заваленным письмами столом и трёт красные от усталости глаза. Как засыпает прямо в кресле. Как скачет верхом по сельской дороге – кажется, от Пчелиной Заводи к столице.

Всё это странно меня успокаивало.

К тому же, мальчик-целитель, думаю, что-то сделал со мной – кроме лечения. Я не впала в чёрную отчаянную грусть и, хоть и тосковала по неудавшейся беременности, я всегда знала, что да, у меня будет ещё сын. Всё ещё будет хорошо, обязательно.

Но мне действительно было очень жаль мальчика, ставшего бы напоминанием той настоящей любви, которую один глупый рыцарь когда-то испытывал ко мне. Жаль – но и только. Точно, целитель Арий всё-таки поработал и с моим сознанием. Ну что ж, положа руку на сердце, я ему за это только благодарна.

Так прошла седмица в прекрасных жасминовых садах Атстании. И в полном, совершенном покое. Я даже понятия не имела, что где-то гремит война – в моей беседке всегда пели птицы и обворожительно пахло жасмином.

А на закате седьмого дня, как обычно неожиданно, передо мной появился Зак. Грязный, усталый – хорошая ванная ему бы не помешала. Я собиралась распорядиться – но он жестом остановил меня. Я ожидала: снова будет ругать. За Ария хотя бы. До того как я слегла мы постоянно ссорились – Зак только и делал что кричал на меня. Из-за ребёнка, из-за моей наивной глупости – и по сотне других мелких причин. Я ожидала того же и сейчас.

Но Зак, подойдя, вдруг опустился на колени – и порывисто обнял мои ноги.

- Прости меня. Элиза, пожалуйста, прости! – неразборчиво бормотал он, не поднимая глаз.

Первым, что я подумала: целитель поработал и с его сознанием. И что-то там неправильно «повернул».

- Зак? В чём дело? – я попыталась освободиться, но в итоге смогла лишь сесть рядом с ним – и он тут же вцепился в мои руки.

- Я так боялся, что ты умрёшь.

Неужели? Я не сдержала смех.

- Я жива.

Он, наконец, поднял на меня глаза – не Зака, у него таких отчаянных глаз быть не могло.

Что происходит?

- Ты простишь меня?

- За что?

Он только смотрел, а тишину вечера заполняло пение птиц, очень сладкое, в тон запаху жасмина, и журчание фонтана где-то в стороне.

- Элиза, выходи за меня, - выдохнул вдруг Зак.

Мы пристально смотрели друг на друга. Я не понимала, что происходит. А он, похоже, не собирался меня отпускать, пока не отвечу.

- Хорошо, - действительно, а почему бы и нет?

Выдохнув, Зак закрыл глаза и крепко меня обнял.

- Обещаю, я сделаю тебя счастливой.

«Сделай», – подумала я, находя его губы. Я же прекрасно понимала, что ему на самом деле нужно. Да и мне, если уж на то пошло.

…Ничего я не понимала, дурочка Лиззетта. Я-то решила, что Зак с его тягой к позёрству просто разыграл всё – и даже не для меня, а для себя. Чтобы было красиво.

Я и не думала, что он был искренен.

Из Атстании Зак увёз меня прямиком на войну. Я сама предложила поехать. Он был странный, Зак, в те дни, и я впервые стала за него волноваться. Мне не хотелось оставлять его одного – для нас, чародеев, одиночество может быть смертельно.