Клятва Грейсона (ЛП)

— Что ты делаешь? — спросила я, окидывая его взглядом. Его серо-голубая футболка прилипла к груди, демонстрируя каждый мускулистый изгиб и впадинку, а джинсы облегали сильные бедра. Я сглотнула. Он выглядел таким невероятно красивым, стоя там, даже насквозь промокший, с мокрыми крыльями, безвольно свисающими за спиной.

Грейсон провел рукой по волосам, убирая их со лба. Он поймал что-то у своей груди, и повернув голову, я поняла, что Кимберли бросила ему полотенце.

— Я просто… буду внизу, — сказала она. Я кивнула, сжав губы и оглянувшись на Грейсона, чтобы увидеть, как он вытирает голову полотенцем. Он снял крылья, вытер футболку о полотенце, а затем провел им по ногам, наконец наклонившись, чтобы вытереть лужу под собой. Мои глаза следили за каждым движением.

Когда он снова выпрямился в полный рост, мы несколько напряженных мгновений смотрели друг на друга через всю комнату. Наконец, он тихо сказал:

— Пока я сидел там под дождем, я подумал, что бы Кира сделала прямо сейчас? Она что-нибудь бы сделала. Она придумала бы какой-нибудь план. Это было бы не похоже на нее — просто сидеть здесь и ждать. Она бы собрала все свое мужество и попыталась, даже если ей показалось бы, что вся надежда потеряна. И я подумал о том, как сильно я хочу быть таким же храбрым, как ты.

Ох.

Я переступила с ноги на ногу, изо всех сил стараясь не рухнуть немедленно.

— И поэтому ты залез по стене здания и ворвался в дом Шэрон?

Он пожал плечами, одарив меня кривой улыбкой.

— Взлом и проникновение было лучшим, что я мог придумать за это время, — он прочистил горло. — Хотя на самом деле это план Б. Видишь ли, изначально мой план был не так уж хорош. Я собирался прочитать тебе лекцию об опасностях того, что ты сделала, и выдать несколько комментариев по поводу твоих… импульсивных идей. Итак, — он сунул руку в карман и вытащил мокрый сложенный листок бумаги, — я составил список «плюсы» и «минусы», — я издала небольшой смешок-фырканье, и он бросил на меня полный надежды взгляд, осторожно разворачивая бумагу, стараясь не порвать её. — Я написал о твоем духе, твоем сострадании и твоей доброте. Но я также написал обо всех способах, которыми ты сводишь меня с ума и подводишь к самому краю здравомыслия, — он перевернул записку вверх ногами и снова правой стороной вверх. — Но потом, я не смог вспомнить, что было плюсами, а что минусами, потому что все вместе они представляют тебя, и я не хотел бы ничего менять.

— Ох, — выдохнула я, держась на волоске от обещания не сдаваться. — Ну, — сказала я, скрестив руки на груди, — ну, это… это сработало, я полагаю, план Б то есть. Так что это был не самый худший из планов, если говорить о планах, — я отвела от него взгляд, на мгновение прикусив губу. — Но чего именно ты пытался достичь? Теперь, когда ты передо мной, чего ты хочешь, Грейсон? — я прочистила горло, зная, что то, как мой голос сорвался на его имени, выдало мои дрожащие эмоции и скрытую надежду, которую я так старалась отрицать.

— Я хочу сказать тебе то, что должен был сказать тебе в тот день в своем кабинете, если бы я был достаточно храбр тогда, если бы я был достаточно силен тогда. Я хочу сказать тебе, что доверяю тебе, и что люблю тебя, и что я не хочу прожить свою жизнь без тебя. И я надеюсь, что ты простишь меня за то, что я оттолкнул тебя, за то, что говорил тебе такие жестокие вещи, за ложь, и я надеюсь… Я надеюсь, что ты сможешь помочь мне простить себя. Мне жаль, мне так жаль, — в его голосе была невыносимая боль, и мое сердце подпрыгнуло в груди.

Я попыталась разобраться во всем, что он только что сказал, мой разум ухватился за три слова, в частности.

— Ты… любишь меня? — спросила я, от надежды у меня почти перехватило дыхание.

Я сделала шаг к нему, но он поднял руку, останавливая меня на полпути. Я моргнула, глядя на него. А потом слезы навернулись мне на глаза, когда пришло понимание. Он хотел прийти ко мне сам. Он так и сделал, остановившись всего в нескольких шагах от того места, где стояла я. Дрожащая улыбка приподняла уголки моих губ.

— Да, — сказал он, — я люблю тебя так сильно, что без тебя чувствую себя пустой оболочкой.

Я прикусила дрожащую губу.

— И те вещи, которые ты говорил о том, что был с другими… — мой голос затих, сильная боль того момента вернулась ко мне и украла слова.

— Нет, — прохрипел он. — Боже, нет. Я сказал все это, чтобы причинить тебе боль, в ответ на ту боль, которую я думал, ты причиняешь мне, — он закрыл глаза, и на его красивом лице появилось выражение стыда. — Я был и всегда буду верен тебе — телом, а также сердцем и душой. Я дал клятву и намерен жить по ней.

Я улыбнулась, пытаясь сдержать рыдание, внезапно ослабев от облегчения.

— Я тоже была верна тебе. В тот день в Напе я была с Купером только потому, что это было частью плана, и он думал, что я все еще живу там. Я должна был выяснить, на каких мероприятиях он будет присутствовать. После этого я начала придумывать отговорки. Я никуда не ходила с ним ни в тот вечер, ни в какой-либо другой.

Он на мгновение зажмурился.

— Мне так жаль, что я когда-либо сомневался в тебе.