Клятва, которую мы даем

Неизвестный: Я бы не причинил ей вреда, Цирцея. Ты знаешь, что я бы не поступил так с тобой. Это было только для того, чтобы ты могла получить мои подарки. Они тебе понравились? Не забудь сказать шизофренику, чтобы он держал руки при себе, хорошо? Я скучаю по тебе. Скоро увидимся.

Как, черт возьми, он продолжает узнавать мой номер?

– Сайлас, – зову я, перекрикивая шум сотрудников суда.

Его глаза тут же переключаются на мои, не обращая внимания на всех, кроме меня. Его шаги сокращают небольшой промежуток между нами. Не произнося ни слова, я поворачиваю телефон так, чтобы он мог видеть экран.

– Можно мне? – он указывает на телефон, когда заканчивает читать, энергия, которая была у него в лифте, улетучивается, и на смену ей приходит мужчина, на лице которого читается гнев. – Я куплю тебе новый.

Я киваю, позволяя ему взять его из моих рук.

– Нам нужно подготовиться к тому, что он сделает, когда узнает, что мы женаты, – говорю я. – Он не воспримет это нормально.

– Именно на это я и рассчитываю.

17. СТАРЫЕ ПРИВЫЧКИ

Сайлас

– Может, ты перестанешь так громко жевать? – говорит Алистер, с громким стуком вышибая дерьмо из кресла на колесиках Рука, стоящего рядом со мной.

Я оглядываюсь и вижу, как Рук ухмыляется, поедая очередной доритос, громко клацая зубами, просто чтобы быть мудаком. Его пальцы перепачканы сырной крошкой, а ноги он закинул на мой стол. Я качаю головой, думая о том, сколько раз за годы нашей дружбы он поступал точно так же: прятался в какой-нибудь пещере, которую я придумывал, и перекусывал, пока я возился с компьютером.

Клавиатура под моими руками светится темно-синим светом. Стук искусственно пишущей машинки отдается эхом, когда я слегка поворачиваю голову, чтобы посмотреть на один из экранов поменьше слева от большого монитора с подсветкой, стоящего передо мной.

– Что именно ты делаешь, и почему я должен присутствовать при этом?

– Сближение, Тэтчер. Не делай вид, что не скучал по мне, – говорит Рук, указывая на экраны перед собой. – И он делает что-то классное с технологиями. Червоточины²⁵ и цифровые дымовые завесы²⁶.

Тэтчер закатывает глаза. В отражении одного из экранов я вижу, как он скрещивает руки, прислонившись спиной к металлическому столу позади себя.

– Ты хоть знаешь, что означают эти слова?

– Неа.

Я выдавливаю из себя смешок. Он находится со мной достаточно долго. Я удивлен, что это все, что он запомнил.

Зеленые цифры каскадом рассыпаются по экрану справа от меня, и на губах появляется ухмылка. После нескольких недель отслеживания электронной почты и анализа IP-адресов, паутина, которую он сплел, распутывается с каждым нажатием клавиш.

Я чувствую, как погружаюсь в работу. Все вокруг словно замедляется, тихий гул серверов и мигание лампочек превращаются в белый шум, окутывающий подвал моего дома. Это временное утешение от реальности. Полки с кабелями и печатными платами отбрасывают неоновые оттенки на стеклянно-металлический стол передо мной.

Моя игровая площадка. Мое убежище.

Неделями я просматривал полученные сообщения и анализировал каждый IP-адрес в обратном порядке. Если повезет, через несколько минут у меня будет оригинальный сервер электронной почты отправителя.

Я не смогу отследить его местоположение, но смогу сделать следующее, что гораздо лучше.

Существуют правила, которым вы должны следовать в отношении технологий, кодов и последовательностей, которые остаются неизменными. Но как только вы освоите их, поймете, как они работают, все будет в вашем распоряжении.

Когда я был маленьким, отец сказал мне, что каждый уважающий себя мужчина должен уметь играть в шахматы. Именно обучаясь этой игре, я полюбил компьютеры. Он перечислял ходы, используя алгебраические обозначения. Пешка за пешкой, король взят.

Хакерство – это одна большая шахматная партия. Вот почему я так хорош в ней.

– Не хочу торопить гения внутри тебя, но тебе нужно быть в здании суда меньше чем через час, – говорит Рук рядом со мной, как будто мне нужно напоминание, что сегодня за день.

Сегодня день моей свадьбы.

В моем сознании возникает лицо Коралины, пальцы слегка замедляют движение по клавишам, когда я вспоминаю, как три дня назад ее теплое тело прижималось к моему. Я провожу языком по зубам, все еще ощущая ее запах.

Лаванда и мед.

Простые ингредиенты, вызывающие привыкание к ее коже.

С тех пор она игнорировала все мои сообщения, за исключением сегодняшнего, когда я отправил ей время, когда нужно быть в здании суда в Пондероза Спрингс, на что получил простое: Ок.

Даже не полное слово.

Я не могу понять, избегает ли она меня, потому что ей не понравилось то, что произошло в лифте, или ей понравилось, и это ее пугает. Все в ней – загадка. В ней чувствуется мягкость, но с ней борется царственная твердость, которая отражается в ее остром язычке.