Клятва Люка Болдуина

– Подай мне подзорную трубу, сынок! – вскричал капитан Дэн и поднялся в башню, откуда до них донёсся его дикий хохот. – Я вижу галеон с испанскими сокровищами, который идёт из Панамы, – хриплым голосом пропел он.

И молодой Люк, его любимый помощник, скомандовал:

– По местам, ребята! Вёсла на воду!

– Скоро он будет в наших руках! – крикнул капитан

Дэн. И они бежали к плоту. Дэн прыжками мчался впереди, и команды его почему-то напоминали собачий лай. Ходили слухи, что он похож на дикую собаку, которую можно увидеть только при свете луны. И он сам тоже поддерживал эти слухи. В бою он надевал на себя собачью шкуру и шапку из рыжего меха. Удивительно похожий на собаку, отрывистыми, как собачий лай, выкриками он отдавал приказания молодому Люку:

– Вперёд, сынок! Раз-два, взяли!

– Есть, капитан, – гордо отвечал Люк.

Они сталкивали плот на воду, прыгали на него и подкрадывались к огромному водопаду, где их оглушал страшный рёв падающей воды и где стояло на якоре их длинное, с наклонёнными мачтами и чёрными парусами быстроходное судно. Капитан Дэн прыгал через борт.

Именно в этом великолепном прыжке пирата, одетого в шкуру дикой собаки, было нечто устрашающее, ибо при свете луны он и впрямь становился собакой с горящим жёлтым глазом. Люк брался за весла, а капитан Дэн гордо стоял на носу, и они мчались вниз по течению к безбрежному морю, которое было их стихией.

Река становилась шире, на её берегах высились зубчатые камни, из-за которых выглядывали деревья, а тропинки, проложенные среди деревьев, золотились в лучах яркого солнца. В речных тенях царило безмолвие, чуть мерцала вода, они были вдвоём, и между ними существовало полное взаимопонимание, ничего никому не нужно было объяснять – как всё это было прекрасно!

– Какие будут приказания, капитан Дэн? – тихо спросил Люк.

Но Дэн, которому не хотелось нарушать их мирный настрой, лишь помотал головой, словно говоря:

«Люк, неужто в такую минуту ты ищешь моих приказаний? После всего того, чему я тебя обучил?»

– Значит, я веду людей на абордаж, капитан?

– Конечно, сынок.

– А если у них есть на борту женщины, капитан Дэн?

– Прибереги самую красивую для ведения хозяйства в форте. А если станет сопротивляться, накажи. Дай ей пощёчину, но не более того, сынок.

– Зачем нам женщина в форте, капитан Дэн?

– Может, ты и прав, сынок, клянусь моим золотым глазом!

– У меня есть просьба, Дэн.

– Какая, Люк? Говори, молодой человек.

– Давай бросим женщин в море.

– Есть бросить женщин в море! – проскандировал Дэн, и оба они расхохотались, причём смех Дэна был очень похож на собачий лай.

– Бросить женщин, нечестивых женщин, в море! – радостно пропел Люк.

Они уже добрались до устья, где река впадала в голубое с блёстками море, и вон там в укромной бухте притаились галеоны. Они причалили, и Дэн, выпрыгнув на берег, ждал, пока Люк вытащит из воды вёсла. Потом оба обнажили мечи, и Люк от имени капитана Дэна обращался к разношёрстному их экипажу, тоже высадившемуся на берег. К тому времени, когда они пройдут через лес, чтобы взять город с тыла, говорил он, уже наступит ночь. И они выступали в дальний поход.

Садилось солнце, вставала луна. Поднимался ветер. А

когда они разбили лагерь на подступах к городу и следили за освещёнными окнами замка, на море началось волнение. При тусклом свете луны они направлялись к замку.

Сигналом для атаки служил дикий вой капитана Дэна, похожий на стон моря. И сказители, которые много лет спустя излагали этот эпизод в тавернах чужеземных портов, утверждали, что атака эта была похожа на набег волков и дикарей, ибо солдат жестокого испанского гранда парализовало от страха при виде предводителя нападающих, который принял образ чудовищной собаки со сверкающим жёлтым огнём глазом. Они божились, что это и была собака. Но те, кто знал, лишь сочувственно качали головой: нет, это был сам капитан Дэн.

А рядом с ним, знали они, был его верный помощник, Люк Болдуин, меч которого в свете луны отливал кровавокрасным цветом. А когда они ворвались в замок, безжалостно убив всех вассалов гранда, именно молодому Люку довелось встретиться лицом к лицу с дородным, весом в двести тридцать фунтов, испанцем. Он предстал перед ним с холодной, надменной улыбкой, потом прыгал и танцевал как безумный вокруг гранда, и разумные правила ведения поединка, известные испанцу, были бессильны против подобного неистовства. Искусное движение руки –

и клинок испанца засверкал в воздухе и со звоном упал на каменный пол. Приставив меч к горлу испанца, Люк вынудил его упасть на колени.

– Пощады! – завопил испанец, и на его красном лице был написан страх.

– Да, я буду милосерден! – весело засмеялся Люк. – И

дам тебе возможность спасти свою жизнь. Ложись на спину. Ложись, ложись. – И когда испанец лёг на спину, Люк, не отнимая меча от его горла, сказал: – Я пощажу тебя, если ты ответишь на два простых вопроса.

– Это загадки? – опечалился испанец. – Загадки умеют отгадывать только дети, а я человек деловой.

– Меня интересуют только голые факты, – ответил

Люк, и члены пиратского экипажа, которые сидели вокруг них, затряслись от смеха.