Клятва Люка Болдуина

Несмотря на то что дождь опроверг мнение дяди Генри о погоде, – тем не менее он воспринял это без огорчения, поскольку дождь был нужен.

– Что ты собираешься делать сегодня утром, Люк? –

весело спросил он.

– Не знаю… пока, – запинаясь, ответил Люк.

– Я хотела попросить тебя сходить в лес и набрать мне малины, а то соседи совсем опустошат тот превосходный участок, – сказала тётя Элен.

– Пожалуйста. С удовольствием.

– Послушай, Люк, – с важностью заговорил дядя Генри, – а где твой деловой подход к этой обязанности? Люди собирают ягоды на продажу. Поэтому пусть и тебе тётя платит.

– Корзинка малины стоит двадцать центов, – сказала тётя Элен. – Но если ягоды немного помяты и не очень свежие, я иногда могу получить их и за десять центов, а варить варенье всё равно, что из хороших, что из плохих.

Какова твоя цена, Люк?

– Сколько дадите, – ответил он без всякого энтузиазма, ибо их желание выставить его из дома показалось ему подозрительным.

– Я дам тебе десять центов за корзинку.

– Хорошо, – согласился Люк. И добавил твёрдо: – Дэна я возьму с собой.

Солнце палило вовсю, значит в малиннике будет жарко, поэтому он надел старую соломенную шляпу и взял на кухне ведро. Он намеренно не спешил, чтобы уйти из дома в то же время, когда дядя Генри пойдёт на лесопильню.

Они вышли вместе. Люк свистнул Дэну, а у самого сердце застучало в ожидании, что дядя Генри скажет: «Не бери с собой собаку, Люк».

Из-за угла дома выбежал Дэн, но дядя Генри даже не заметил его.

– На твоём месте, Люк, я бы каждое утро ходил за малиной, – серьёзно сказал он. – Не сможешь продать ягоды тёте, продай кому-нибудь из соседей. Приятно иметь собственные деньги… До свиданья, Люк. Помни, ты зарабатываешь деньги.

– До свиданья, дядя Генри, – отозвался Люк, глядя, как дядя в белоснежной, без единого пятнышка рубашке и сдвинутой на затылок небольшой соломенной шляпе важно вышагивает по дорожке.

– Знаешь, что, Дэн, – сказал Люк, когда они спустились к реке, чтобы сесть в лодку, – дядя Генри – человек разумный. Очень разумный. Я вчера поговорил с ним как следует, и, может, ему понравились мои слова, и сейчас у него есть возможность поразмыслить над ними. Если в моих словах был смысл, он должен его понять.

Он старался уговорить себя не падать духом, но сам не верил в то, что его вчерашние доводы, какими бы мудрыми и убедительными они ни казались, способны заставить дядю Генри передумать. Главное, пока Дэн был при нём.

Обычно, как только они влезали в лодку, начиналась игра: пёс превращался в капитана Дэна, они вели занимательные беседы, а река, лес, весь мир менялись на глазах.

Страстно желая, чтобы и это утро ничем не отличалось от других, Люк выкрикнул: «Вот мы и здесь, капитан Дэн!», но дальше ничего не получилось. Пыл его пропал, фантазия иссякла. Даже слова «капитан Дэн» внушали тревогу.

Реальный мир не отпускал его от себя, слишком больно и тесно сжимая в своих объятиях. Он неторопливо грёб, наблюдая за водяными блохами. Колли, наклонив голову набок, смотрел на него и удивлялся. Он даже попробовал было залаять, словно поощряя: «Мы обычно в этом месте ведём задушевную беседу, а, Люк?»

Вытащив лодку на песок, они дошли берегом реки до того места, где дети обычно играли в прятки среди лоз плюща. Люк был рад, что надел старую соломенную шляпу, ибо солнце жарило немилосердно. Ручка ведра стала обжигающе горячей, а вода в озере так сверкала, что нельзя было даже разглядеть голубую полосу, где озеро переходило в реку. В лесу стояла тень, но духота была ещё сильнее, потому что деревья не пропускали дующий с озера прохладный ветерок.

В малиннике никого не было – слишком рано, – чему

Люк обрадовался, потому что ему ни с кем не хотелось разговаривать. Он считал, что за работой ему следует спокойно и серьёзно подумать. Но когда пёс улёгся в прохладном месте под камнем, а Люк вошёл в малинник, он принялся работать быстро-быстро, чтобы ни о чём не думать. Сейчас ему было важно только набрать полное ведро малины, чтобы обрадовать тётю. Пусть все будут рады.

Если они будут рады и довольны, никому не захочется нарушать это состояние.

У него уже ломило спину, ведро стало тяжёлым, а солнце стояло прямо над головой. Он прилёг на несколько минут.

– Пойдём-ка лучше домой прямо сейчас, Дэн, пока дядя Генри пришёл на обед, – сказал он. – Может, если он увидит все эти ягоды… Ты же знаешь, как дяде Генри нравятся трудолюбивые люди. Пошли!

Идти по берегу под палящими лучами солнца, с тяжё-

лым ведром в руках и в шляпе, которая была велика и всё время сползала на мокрый от пота лоб, было нелегко. Дэн, ничем не помогая, просто бежал рядом, а когда они подошли к реке, вырвался вперёд, первым прыгнул в лодку и нетерпеливо ждал, пока они отчалят.

На лесопильне царила тишина. Пилы перестали визжать, но в этот жаркий полуденный час никто не осмеливался выйти из помещения. Причалив к крохотному доку, Люк сказал Дэну:

– Не ходи со мной. Иди полежи позади дома. Ступай.

Может, если ты не будешь попадаться на глаза, дядя Генри про тебя забудет.