Клятва Люка Болдуина

– Нет, Люк. Ты должен быть уверен в своём деловом предложении. Возьми собаку с собой. Это произведёт более сильное впечатление.

– А если ничего не получится, выходит, я сам отдал собаку в руки дяди Генри? Нет, мистер Кемп, я на это не могу решиться. Если бы вы разрешили мне оставить Дэна здесь…

– Если ты оставишь Дэна здесь, Люк, дядя Генри, помоему, не будет тебя слушать с таким уважением.

– Что, если он просто схватит Дэна?

– Ты забываешь, что он человек деловой, а такие люди всегда прислушиваются к тому, что им предлагают. Они головы не теряют. Не трусь, сынок, есть шанс, что твой дядя Генри посчитается с твоим желанием.

– Может быть. Но мне хотелось бы…

– Иди, Люк.

– Попробую, мистер Кемп, – сказал Люк. – Большое спасибо.

Но уверенности у него не было, потому что, хотя он и знал, что мистер Кемп человек умный и не станет его обманывать, ему трудно было поверить в то, что семьдесят пять центов в неделю заставят дядю передумать.

– Пойдём, Дэн, – позвал он собаку и медленно, со страхом двинулся назад к дому.

Когда они шли по тропинке, в окне появилась тётя.

– Генри, Генри, смотри: Люк с собакой! – воскликнула она. В десяти шагах от веранды Люк остановился и с волнением ждал, пока из дома выйдет дядя. Дядя Генри не вышел, а выскочил, но, увидев рядом с Люком колли, остановился как вкопанный и побледнел. Нижняя челюсть у него отвисла.

– Люк, – прошептал он, – у этой собаки был камень на шее.

– Я вытащил её из воды, – смущённо сказал Люк.

– А, вот оно что, – отозвался дядя Генри, и в его голосе послышалось облегчение, словно он обрадовался столь простому объяснению, сделавшему мир снова разумным и реальным. Постепенно краска вернулась на его лицо, но говорить он всё ещё был не в силах: его охватило совершенно неведомое ему чувство растерянности. Он вдруг с такой силой осознал присутствие Люка, что пришёл в замешательство и попытался либо тотчас приспособиться к этому новому ощущению, либо отделаться от него прежде, чем оно осложнит его жизнь.

– Значит, ты вытащил его, а? – спросил он, попрежнему глядя на пса с тревогой. – Этого не следовало делать. Я велел Сэму Картеру прикончить его.

– Минутку, дядя Генри, – сказал Люк, стараясь не запнуться. Он почувствовал себя более уверенно, когда из дома вышла и встала рядом с мужем тётя Элен. Глаза её смотрели так ласково, что он отважился заявить: – У меня к вам деловое предложение, дядя Генри.

– Что? – спросил дядя Генри. Он всё ещё не мог отделаться от чувства неуверенности и предпочёл бы не стоять лицом к лицу с мальчиком и собакой.

– Деловое предложение, – поспешно повторил Люк. –

По-вашему, Дэн, насколько мне известно, не стоит своего содержания. Наверное, так думают и все другие, за исключением меня. Поэтому я буду платить вам за его содержание семьдесят пять центов в неделю.

– Что? – опять спросил с растерянным видом дядя

Генри. – А где ты возьмёшь семьдесят пять центов в неделю, Люк?

– Я буду каждый вечер загонять коров мистера Кемпа.

– Ради бога, Генри… – взмолилась тётя Элен. Она вдруг взволновалась и отчаянно замахала руками. Она не могла видеть глаза мальчика: ей стало стыдно, она почувствовала себя виноватой, а потом её внезапно охватило странное чувство тоски, такое сильное и мучительное, что она была не в силах его вынести. – Генри, – в отчаянии всхлипнула она, – разреши ему оставить собаку! – и убежала в дом.

– Что это за разговоры? – крикнул ей вслед дядя Генри. – Веди себя разумно! – Но он сам был так потрясён и подавлен случившимся, что растерял всю свою уверенность. Он медленно опустился в качалку и принялся тереть себе щёку. Ему хотелось сказать: «Ладно, пусть собака остаётся», но было стыдно проявить слабость и жалость. Он упорно не желал поддаваться этому чувству и, тщетно пытаясь преодолеть свою растерянность, призывал на помощь здравый смысл. Он раскачивался и размышлял.

Наконец он улыбнулся.

– Ну и сообразительный же ты парень, Люк! – не спеша заметил он. – Придумать такое! Знаешь, я не прочь принять твое предложение.

– Спасибо, дядя Генри.

– Я принимаю его, потому что, по-моему, ты извлечёшь из этой истории кое-какие уроки, – поучающе продолжал он.

– Да, дядя Генри.

– Ты поймёшь, что даже самым находчивым людям приходится платить за удовольствие деньгами, заработанными тяжким трудом.

– Согласен.

– Рано или поздно тебе придется это понять. И ты поймёшь, я не сомневаюсь, потому что у тебя есть деловая смётка. Мне нравится такая смётка у мальчика. Всё, сынок, – заключил он, облегчённо улыбнулся и вошёл в дом.

– Ну, что скажешь? – повернувшись к Дэну, ласково прошептал Люк.

Сидя на ступеньках веранды вместе с колли и прислушиваясь к беседе дяди Генри с женой, Люк ликовал от радости. Затем этот восторг сменило чувство безграничного удивления: откуда мистер Кемп так хорошо знает дядю

Генри? Он начал мечтать о том, что когда-нибудь станет таким же умным, как мистер Кемп, и обретёт умение обращаться с людьми.