Клятва на мизинцах

— Я не могу, детка. Я не могу. Если бы мог, я бы так и сделал. Я здесь. Я всегда

буду рядом.

Мы молча лежим в постели в течение следующих нескольких часов, оплакивая нашу

потерю. Она ни разу не просит меня уйти, за что я ей невероятно благодарен. Потоки

гнева плещут в нее, но она удерживает меня рядом.

— Бейлор, — раздается легкий стук в дверь. Я смотрю вверх, чтобы увидеть

свою маму.

Она входит в комнату и подходит к кровати напротив меня. Она хватает Бейлор за

руку, и я замечаю, что она в медицинском халате. Это мать, которую я знаю и люблю.

— Роу перевели из операционной, и она чувствует себя хорошо.

— Что? — смущение Бейлор отражается на ее лице.

Я сажусь, чтобы позволить ей тоже сесть, но притягиваю ее обратно к своей груди.

— Я, э-э, — моя мама пытается подобрать слова. — Я смогла вмешаться и помочь ей

с операцией. Они хотели на самолёте доставить хирурга из Чикаго. Я не хотела ждать.

Она воспринимает наше молчание как одобрение, чтобы продолжить и объяснить

детали.

— Большую часть времени я потратила на реконструкцию двух ее пальцев. Они

были почти отрезаны.

— Она пристегивалась, — шепчет Бейлор.

Меня захлестывает чувство вины. Это я стал причиной аварии? Она отстегнулась, чтобы поговорить со мной. Я также отвлек мисс Тами?

— Они прекрасно заживут. Ее селезенка и аппендикс также были разорваны. Это

была очень травматичная авария. Она очень удачливая маленькая девочка. Она должна

скоро проснуться и захочет видеть вас обоих.

— Спасибо, — шепчет Бейлор.

— Возможно, сейчас не самое подходящее время, Бейлор, но я должна извиниться

перед тобой. Я испугалась и отреагировала ужасно. Этому нет оправдания.

Бейлор качает головой.

— Все в порядке, — она протягивает руку и хватает мою мать за другую. —

Спасибо, что помогли Роу, когда меня не было рядом.

Эта женщина и ее золотое сердце не перестают меня удивлять. Она единственная в

своем роде и моя душа.

— Когда я встретила тебя, я увидела себя. Стейт даже не знает об этом. Я была

приемным ребенком, но так и не нашла хорошего дома. Я с трудом пробилась туда, где

нахожусь сегодня. Я всегда чувствовала себя дрянью. Это моя самая главная ахиллесова

пята. Я хотела большего для Стейта. У меня есть склонность думать, что бегство от моего

прошлого было моей самой большой спасительной благодатью. И меня раздавило, когда я

увидела, как мой сын бежит назад в свое прошлое. Это худшая ошибка в моей жизни.

Твоя любовь к моему сыну открыла мне глаза, и я могу только надеяться, что когда-

нибудь ты простишь меня.

Бейлор наклоняется вперед, и заключает мою мать в объятия. Они долго плачут друг

у друга на плечах, а я могу только сидеть и смотреть.

— Мне нужно пописать, — наконец Бейлор прерывает молчание.

— Позволь мне помочь тебе.

— Нет, мама, я помогу, — я поднимаюсь на ноги, собираясь отнести ее в уборную.

Бейлор берет ее за руку и позволяет маме проводить ее в туалет. Моя мама опирает

ее на себя, направляя ее в небольшую ванную комнату. В тот день, когда мой мир

разрушился у моих ног, он также стал цельным.

ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Стейт не покидал больницу со дня аварии. Он был рядом со мной каждую секунду

дня. За последние несколько дней я пережила целый ряд эмоций, и понятия не имею, как

будет продолжаться жизнь.

Стейт хватает меня за руку, обнимает за спину и ведет в комнату Роу. Именно так я

и проживу свою жизнь — в объятиях Стейта. Мы стоим в дверях и смотрим, как его мама

читает Роу книгу. Ее вымытая кукла Рапунцель зажата под мышкой.

Я никогда не забуду тот момент, когда нам пришлось рассказать ей о мисс Тами. Это

разорвало меня на куски. Роу была опустошена и зла, также, как и я. С тех пор у нее

начались проблемы с привязанностью.

Мама Стейта закрывает книгу и целует ее в щеку.

— Ты веришь в рай? — спрашивает она маму Стейта.

Не делая паузы, она сразу отвечает ей:

— Я знаю, Роу. Я работаю в больнице и вижу чудеса каждый день, но я также вижу

вещи, которые ужасны. Я знаю, что есть Бог и небеса.

— Как ты думаешь, мисс Тами там?

— Я уверена в этом, и также знаю, что теперь она твой ангел, который наблюдает за

тобой каждый день.

— Ты думаешь, это она надела это на мою куклу Рапунцель? — она указывает на

маленькую булавку с Поп-тартс на платье Рапунцель.

Его мама смотрит на нас, и мы оба качаем головами, не имея ни малейшего понятия, откуда это взялось.

— Это было на ней, когда я проснулась сегодня утром, — говорит Роу.

— Видишь, она так говорит тебе, что всегда будет с тобой, милая.

Мы со Стейтом заходим в комнату и садимся.

— Да, но я хочу, чтобы она была в моей жизни, а не только эта булавка.

— Я тоже, — добавляю я.

— И я, — говорит Стейт.

— Но вы трое принадлежите друг другу навечно. Мисс Тами помогла вам всем стать

сильными и независимыми людьми. Теперь ваша задача — заставить ее гордиться вами.

***

Нежная, маленькая рука Роу лежит в моей, а моя голова покоится на плече Стейта.

Перед нами стоит великолепный гроб из вишневого дерева, а сверху — яркие веточки

лилий. Перед нами стоит лучшая подруга мисс Тами, она произносит прощальную речь.

Когда слезы Роу начинаются с новой силы, Стейт сажает Роу обратно к себе на