Клятва на стали

Рааз сказал: «Слушай». Но что, если слушал не только я?

Я сделал шаг, и два ответных прозвучали эхом. Ближе или дальше?

Глухое заполошное бормотание справа пресеклось кашлем. Рааз, говоривший на языке, который я узнал, но не понимал. Он творил магию. Зараза!

– Никакого света! – произнес я, маскируя голосом движение.

Два скользящих шажка вправо, один вперед. Во мраке, подцвеченном янтарем, кто-то невидимый тоже занял позицию.

В этот момент я понял, что наши шансы равны. Кем бы он ни был, меня ему было не видно: его, вероятно, обучали бою вслепую, ориентируясь на звуки, издаваемые противником. Вот почему он нападал так размашисто, предпочитая рассекать и рубить, – чем шире движение, тем больше площадь покрытия. Что касалось меня, то я никогда не сражался незрячим и мог, по крайней мере, оценить местность и уловить движение клинка. Моя догадка сводилась к тому, что он никогда не сталкивался с подобными мне; ни разу не попадал в ситуацию, когда предположительно слепая мишень вдруг нарушала его планы, вовремя отбивая удары и выполняя рипосты. А я был абсолютно уверен, что никогда не сражался с противником, которого не мог рассмотреть, особенно в темноте.

Но если Рааз нашепчет свет… тогда все изменится. Я стану сразу слепым и зримым. Я не сумею увидеть Клинка из-за жжения и сполохов в глазах, и тот напрыгнет и перережет мне горло, не заботясь о свидетелях.

Итак, никакого света, пока все не кончится.

И нужно ускорить конец.

Я мягко шагнул влево. Что-то тронулось в унисон. Проклятье, тише у меня не получится.

– Ты непредсказуем, – негромко произнесли из темноты. Голос был женский. – Осложнение.

Я наставил рапиру на звук.

– Можешь говорить, – разрешила она по-джанийски, но с незнакомым мне акцентом. – Я не убью. Это было бы… непорядочно.

– Но это не помешает тебе выяснить, где я нахожусь.

– Я сама говорю и вооружаю тебя тем же преимуществом. – Теперь голос звучал левее. Я перестроился. – Впрочем, – добавила она, – мне кажется, что тебе это ни к чему.

– Может быть, я просто мастер не хуже.

Ха!

– А может быть, способен видеть в темноте.

Я оцепенел и чуть не выронил от удивления кинжал. Откуда…

– И притом не джаниец, – продолжила она, – а потому не можешь быть избранным деспота. То есть Львом. – Короткая пауза, полная тишина. – Тогда кто же ты?

Я не знал, как ответить. На протяжении многих лет, с тех пор как Себастьян увел меня в чащу Бальстуранского леса и выполнил ритуал, даровавший мне ночное зрение, я считал себя уникумом. Я никогда не слышал ни сплетен, ни преданий о существовании такой способности у кого-то еще; никто не слышал о человеке, умеющем отогнать ночь. А слушал я активно – сначала как уличный Шнырь и Форточник, а после как Нос. Я держал ушки на макушке и тщательно оберегал мой секрет. О нем не знала ни единая живая душа, кроме Кристианы и Дегана. Джелем, возможно, подозревал, но он бы и родную мать заподозрил в подделке собственного рождения; могла догадываться и Птицеловка – моя ночная удачливость была слишком хороша для совпадения, но никто не говорил об этом напрямик.

Нет, за долгие годы высматривания и выслушивания не прозвучало ни слова, ни даже шепота.

До сих пор.

Внезапно я расхотел убивать эту женщину. Я должен был изловить ее и допросить. Получить ответ на пару вопросов.

– Гляжу, ты притих, – сказала она. – Похоже, что я попала в точку.

– Спрашиваешь, кто я такой? – отозвался я. – Опасный человек. Бросай свою железку или берись за дело. Мои друзья истекают кровью, мне некогда заниматься тобой.

Я очень хотел потолковать, но еще больше не хотел умирать.

– Как и мне тобой, – подхватила она.

Теперь голос был ближе и звучал справа.

Я развернулся туда корпусом, не отрывая стоп. Мелко вздохнул. Еще. Затем, уверившись в выгодности позиции, предоставлявшей мне наилучший шанс выжить, я слегка стукнул рукоятью кинжала по основанию клинка рапиры.

На сей раз я увидел ее приближение – вернее, его след. Намек на движение, мазок чего-то слишком неуловимого для ночного зрения, но все-таки там, где я ожидал.

Беда заключалась лишь в том, что ей удалось бесшумно сместиться влево и она подступала с незащищенной стороны. Черт, она была молодец.

Я провернулся со всей посильной стремительностью, перенаправив кинжал и рапиру влево, один поверх другой. Деган именовал этот прием стальным заслоном; я назвал его единственным шансом на спасение непосредственно сейчас.

Я изготовил оружие для перехвата приближавшейся зыби – ее клинка, как я полагал. При везении мне удалось бы одновременно блокировать удар и сделать контрвыпад, чтобы она по инерции насадилась на рапиру. Если не выйдет – ну что же, останется хотя бы стальной заслон. Так?

Не так. Убийца, видно, была знакома со стальными заслонами, потому что размытый промельк метнулся вниз и по полу скользнул мне под ноги.

Я опустил острие рапиры и подпрыгнул, уклоняясь от предстоявшего махового движения с подсечкой. То и другое вышло не вполне удачно, но и не провально.