Клятва на стали

Поэтому не удивился ее уходу. Она не вернулась даже после того, как меня произвели в Серые Принцы. А через месяц вдруг нарисовалась. В одно прекрасное утро меня неожиданно стал прикрывать Рваный Даниэль; на следующее – Птицеловка уже обосновалась на крышах, а ее люди присматривали за моим домом. Она так и не объяснила своего возвращения, а я не настаивал, как и не спрашивал, что у них с Рваным Даниэлем произошло. Иногда лучше не знать.

Однако с тех пор она держалась… не отчужденно, но настороженно. Я по-прежнему доверял свою жизнь Птицеловке больше, чем кому-нибудь еще, коль скоро не стало Дегана, – мы то и дело, как встарь, срывались на укоренившиеся привычки, но было ясно, что в ее сознании пролегла черта. В некоторых аспектах очевидная, в других – меньше.

Сейчас был случай из числа последних, не до конца понятных.

– Ворон нам не нашла? – спросил я, встав рядом и рассматривая соседние крыши.

– Какое там! – усмехнулась Птицеловка.

– Да ну?

Это было непохоже на Птицеловку – чтобы она да не нашла никого для присмотра за малиной, пусть даже в Эль-Куаддисе. Если кто и мог найти услужливых и зорких соглядатаев, то это была она.

– Рассказывай. – Я пододвинул стул.

– Местные Кенты бесполезны.

– Как так?

– Я привыкла, что Кент ведет себя осторожно. Держится скрытно. Отходит на полшажка, когда разговаривает, особенно с незнакомцем. Это я могу понять. Но здесь? – Она безнадежно махнула на окно. – Тут дело серьезнее. Народ нервничает. Никто не хочет наниматься стоять на стреме, не посоветовавшись с кем-то еще. Они боятся собственной тени, постоянно ждут нападения. Им страшно оступиться до того, что лучше вообще не сходить с места.

– Это Закур, – сказал я. – Они прижучили район крепче, чем можно было ожидать. Даже круче, чем обошелся с Раффа-Наиром Круг. – Я откинулся на стуле, и в спине чуть хрустнуло. Мне стало чертовски хорошо. – Я одного не пойму: откуда такая силища?

– Глиммер.

– Что?

– Глиммер. Они им владеют.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, как Хирон распространялся насчет настенной резьбы, когда мы прибыли?

– О Чуме Эталонов? Когда империя наслала волшебный мор?

– Да, об этом, – нетерпеливо кивнула Птицеловка. – Ну и оказывается, что деспот не только отделил Имперский квартал от города, но и постарался, чтобы в Эль-Куаддисе вообще не было имперского глиммера. Я говорю не только о переносном, но и о Ртах. О всех, кто способен произнести заклинание и навести чары. Любого, кого поймают хоть с крохой имперского колдовства, ожидает немедленное, бесповоротное заточение в глубочайшую темницу деспота.

– Что означает, – продолжил я, прокручивая в голове следствия, – что Круг в этом городе не имеет доступа к глиммеру.

– О нет, сколько угодно, – отозвалась Птицеловка, – но только к джанийскому и если готов заплатить Закуру за право пользования.

Я обмяк на стуле. Это все объясняло. Не то чтобы Круг располагал беспрепятственным доступом к магии, которая и в империи была роскошью, но такая возможность, по крайней мере, существовала. На родине Круг был главным поставщиком нелегального глиммера, и в случае нужды мы могли его получить. Но здесь, в городе, где волей магии на улицах танцевали пыльные смерчи и из ниоткуда возникали радуги? Обделывать дела без глиммера здесь было подобно тому, чтобы сразиться без оружия в подворотне: уцелеть можно, но со сталью надежнее.

Мне пришла в голову мысль.

– Ты же не хочешь сказать, что за столько лет сюда не попытались переправить ни единого Рта? Тем более из Круга?

– Конечно пытались, – согласилась Птицеловка. – Я слышала, что волхвы деспота даже расслабились, карая за такие дела. Обычно преступник жил у них неделю, покуда колдовское пламя пожирало его тело; теперь управляются за три дня.

Скотство. Неудивительно, что Жирное Кресло так быстро меня нашел. Он беспокоился не о том, что я протащу в город какой-нибудь глиммер, а боялся, как бы я не открыл постоянную лавочку. Он опасался, что я начну поставлять в Имперский квартал магию, магов или то и другое, после чего попытаюсь овладеть районом. Или чем-то большим.

И все потому, что я был Серым Принцем. Ибо все понимали, что Серый Принц не потащится в Эль-Куаддис, не имея на то серьезной причины. Не замышляя ничего.

Проклятье!

– Почему я об этом не слышал? – спросил я и оттолкнулся от стола, чтобы встать. И начать ходить кругами. – Я шлялся по улицам полтора дня. Как я упустил?

Птицеловка осталась на окне.

– А чего ты искал? – осведомилась она.

– Дегана, разумеется.

– Ну и вот, тебе было незачем спрашивать.

– А тебе?

– Я насмотрелась на уличные забавы, пока мы шли к гостинице от падишаха. И поняла, что если хочу хоть немного подлатать эту малину, то мне придется подрядить как минимум пару торговцев глиммером, а то и настоящего Рта. Да только ни одного не нашла. – Птицеловка похлопала по ножу на боку. – Пришлось копнуть, чтобы заговорили и объяснили, что к чему.

Я кивнул. Кент не Кент, а такими вещами не делятся с первым встречным. Слабость постыдна, и не важно, по чьей она возникла вине.

– При таком положении с глиммером наши дела хуже, чем мне казалось.

– Это почему?