Клятва разведчика

— Ну, вот и «Стрелки»… Вот почему про них ничего не слышно… И до них егеря добрались… Говорили же Чусовому: зажмут тебя в твоём «стакане» (я удивился, до чего точно угадал!)… А он всё: «Пусть найдут сначала, немцы — они в лесу слепые!» Не очень-то и слепые…

— Мы сюда шли? — спросил я.

Вместо лейтенанта ответила Юлька:

— Да… Тут отряд «Стрелки» базировался… ещё недавно… Может, они ушли, Вить?

— Не ушли, — сказал откуда-то сбоку Женька.

Не меньше двадцати трупов — безоружных и уже сильно разложившихся, странно, что мы не почуяли запаха сразу — лежали навалом в ручьевой промоине за лагерем, под самой «стенкой стакана». Рассматривать их подробней ни у кого, конечно, желания не было. И так всё становилось ясным.

— Значит, «Ленинцы» целы… и надо ещё «Взрыв» найти, — сказал Виктор. — И будет три отряда… Зря Мухарев в Белебелку ушёл, раздавят немцы Белебелку рано или поздно… А в конце прошлого года было больше двадцати отрядов…

Голос нашего командира был усталым и тусклым, как дождь. И я сказал:

— Ладно тебе. Ничего не кончено ещё. Всё только начинается…

23

Дождь шёл всю ночь и весь следующий день. Мы вымокли до такой степени, что это уже перестало причинять какие-то особые неудобства. Другое дело — я не представлял себе, какие чащи есть на Псковщине! К нашему времени их свели наверняка. А тут — прежде чем заночевать, мы еле ползли буреломами, где и волки, наверное, не живут. И спать завалились в какую-то берлогу под валежником. Я до такой степени устал, что не помню, как уснул и как спал, честное слово.

Вечер был серый и тёмный, только где-то далеко на западе за деревьями горела красная полоска. Похоже было, что ночью дождь всё-таки прекратится. Когда мы поднялись, Виктор уже был на ногах и вертел в пальцах кусочек фольги.

— Это что? — поинтересовался я, перешнуровывая ботинки.

— Ничего хорошего, — ответил лейтенант, складывая фольгу и убирая её в карман гимнастёрки. — Обёртка от немецкого шоколада, нашёл тут. Случайно. Её запихнули в мох, но неглубоко. Похоже, не мы первые облюбовали этот бурелом…

— Не факт, что это немцы, — возразил Женька.

— Не факт, — согласился Виктор. — Вообще ничего не факт, кроме этой фольги… Ну что ж, надо идти. Тут недалеко Витютени, а там…

Он не договорил, но тут всё было ясно.

Понятие «недалеко» у русских означает некую субъективную величину, воспринимаемую каждым индивидуумом на свой неповторимый лад. Поэтому если говорят «недалеко» — не надо рассчитывать, что цель путешествия вырастет перед вами через пять минут. Насчёт получаса тоже не стоит обольщаться.

Хорошо было уже и то, что лес стал «покультурнее». Мы шагали, растянувшись длинной цепью, по заросшей и изрядно замусоренной прогалине. Дождь всё ещё шёл, но на небе вдали появился в тучах просвет, и он отчётливо расширял.

Порядок движения был прежний, поэтому я немного удивился, когда Сашка остановился и подождал меня.

— Что случилось? — спросил я, останавливаясь рядом.

— А сам посмотри. — Он повёл рукой.

Я огляделся. Первые секунды не мог понять, в чём дело, хотя в темноте видел неплохо… а потом заметил, что лесной мусор — валежник, хворост, павшие стволы — старательно расчищен. Но не унесён, а убран в стороны. Кто-то очень постарался расчистить место.

— Расчищена прогалина, — сказал Сашка, обращаясь уже к Виктору. Тот потёр лоб и приказал:

— Посмотрите, тут нет следов от костров? От нескольких?

Мы рассыпались по прогалине и, несмотря на темноту, вскоре нашли кострища — они шли в шахматном порядке по краям прогалины, четыре справа и четыре слева. Виктор хмыкнул и сорвал хвоинку.

— Всё ясно, — сказал он, жуя иголку. — Посадочная полоса.

— Костры жгли позавчера, — сообщил Сашка, вытирая испачканную пеплом руку о траву. — А вообще жгли не один раз, раза четыре, не меньше. Это «Взрыв»?

— Или та группа с Большой земли, — кивнул Виктор. — Но самое скверное — что фольга тут, рядом… Как бы не егеря выследили этот аэродром…

— Может быть, подождём хозяев? — предложил я.

— А если они придут через неделю? — возразил Виктор.

— А ты найдёшь их быстрее?

Наш командир глубоко задумался. Пока он думал, в небе, всё ещё сеявшем дождь, послышался звук самолёта. На мгновение мне вообразилось, что это — наш, с Большой земли. Но потом я допёр, что раз нет костров, значит, нет и нашего, а просто опять немцы патрулируют воздух. В общем-то, ночью это даже логичнее — любой огонёк сверху заметен… Эх, вот бы сейчас зенитную ракету…

— Я и… и Юля с Женькой идём в Витютени, — решил наконец Виктор. — Вы маскируетесь тут и ждёте нашего возвращения или прихода… кого угодно. В случае прихода действовать по обстановке… Ты чего хихикаешь, Борька?!

— Да так… ничего… — я не стал объяснять, что мне представляется при слове «приход» и как в случае него действуют в моём времени. — Прошу прощения, товарищ лейтенант…

— Так. Если в течение двух суток ни мы не вернёмся, ни кто-нибудь не придёт — продолжайте поиск отряда «Взрыв». Старший… Сашка. Приказ ясен?

— Так точно, — отозвался Сашка.

Я кивнул:

— Так точно.

— Всё, мы пошли.