Клятва рыцаря

– Герлиндис Орнемюнде из Лауэнштайна, – сообщила она. – Но я не шпионка! Как это возможно, мы ведь прибыли из Баварии! Как английский король мог нас нанять? Я только… – Герлин не приходила в голову никакая подходящая история. Может, ей стоит рассказать правду?

В этот момент распахнулась дверь, ведущая к подземным камерам, и появились двое стражей.

– Она все же собиралась к королю! – торжествующе заявил один из них. – И к английскому, а не к нашему достопочтенному господину.

Герлин показалось, что ей не хватает воздуха.

– Мы только что занимались еврейским мальчишкой. Зачем гадать, парень ведь был с ней, он должен знать, куда она направлялась. В любом случае, мы его раскололи.

– Вы его пытали? – глухо спросила Герлин.

Во времена правления Дитриха никого ни при каких обстоятельствах в Лауэнштайне не пытали. Соломон объяснял своему подопечному, что сказанное истязаемым во время пыток не может быть правдой. Испытывая боль, человек сознается в чем угодно.

Страж оскалился:

– Только чуть пощекотали, паренек долго не выдержал, еврей же… Запел он у нас, как птичка. Хоть он наверняка знает больше, но пусть уже они там, в Лувре, о нем позаботятся!

– Ну так что же он сказал? – прервал стража начальник.

На его лбу вздулась жила. Сначала строптивый рыцарь, теперь его подчиненный, который сам принимает решения. Все это не укладывалось в голове еще достаточно молодого мужчины.

– Что его дядя получил задание отвезти эту женщину в Нормандию. Женщину и ее ребенка! Под чужим именем, поэтому они и обратились к еврейским торговцам, а не к почтенным рыцарям. Она представляет какой-то интерес для Плантагенета. Парень внизу не знает, какой, его взяли с собой в качестве проводника и возницы.

– И где же этот ребенок? – осведомился начальник.

В душе Герлин снова затеплилась надежда. Авраам не выдал ее под пытками. Похоже, у него был план! По крайней мере, ему пришла в голову идея, как забрать Дитмара с постоялого двора. Герлин хотела тут же сообщить адрес, однако ей показалось уместным сначала проявить упрямство.

– Да говорите уже, женщина! – набросился на нее начальник. – Кем бы вы ни были, вы рискуете жизнью!

– Потрудитесь, пожалуйста, обращаться к даме с бо́льшим уважением, мосье! – прервал его Чарльз де Сент-Мену. – Вы ведь слышали, это женщина благородного происхождения, возможно, даже королевской крови…

Королевской крови? В голове Герлин все спуталось. Что же задумал рыцарь?

В этот момент Чарльз де Сент-Мену учтиво повернулся к ней:

– Госпожа, я думаю, вам лучше раскрыть правду. По крайней мере, место пребывания вашего сына. Ребенок, который был при вас, ведь ваш сын, не так ли?

Герлин сверкнула на него глазами:

– Разумеется, это мой сын!

– А кто же его отец? – полюбопытствовал один из стражей.

Господин Чарльз бросил на него неодобрительный взгляд. Герлин оставила вопрос без ответа. Она собралась с духом и теперь действительно держалась соответственно своему положению. Графиня не обязана была отчитываться перед какими-то там помощниками палача.

– С мальчиком ничего не случится, порукой тому честь рыцаря. А начальник городской стражи ручается своей честью, не так ли? – Чарльз бросил на начальника то ли заговорщицкий, то ли предупреждающий взгляд.

Мужчина смиренно кивнул.

Герлин закусила губу.

– Могу ли я попросить вас, господин Чарльз, забрать моего сына? – Ее ужасала одна только мысль, что жестокие городские стражи будут силой вырывать ребенка из рук хозяйки постоялого двора.

Чарльз низко поклонился.

– К вашим услугам, сударыня!

– Но я отправлю с вами двоих своих людей! – Начальник не мог полностью положиться на рыцаря.

Герлин недрогнувшим голосом назвала постоялый двор. Пришло время продемонстрировать достоинство и превосходство дворянки, и неважно, что она ощущала себя жалкой и потерянной. Когда ее снова отвели в подземную камеру, она даже испытала облегчение. Однако оно тут же улетучилось, когда, проходя мимо, она увидела полумертвого Авраама, лежащего на грязной соломе. Значит, стражи жестоко истязали его.

– Они меня отколотили, – сообщил Авраам приглушенным голосом, когда мужчины, втолкнув Герлин в камеру, ушли, оставив заключенных в кромешной тьме. – У меня все тело болит, Герлин… Но нет, ничего не сломано. Пытать меня не было необходимости, я охотно говорил. Слушай, Герлин, мне пришла в голову идея. Этот медальон, твоя связь с Ричардом… это наш единственный шанс. Мы должны заставить их поверить, что ты можешь быть нужна королю. Или же Дитмар – ты уже призналась, что ты его мать? Возможно, мы сможем выдать его за дальнего родственника герцога Аквитанского… В любом случае, необходимо его забрать. И выбраться из этой дыры. Если они убедятся, что ты дворянка, тебя отправят в более уютную тюрьму, тем более с ребенком. Возможно, тебя не будут очень хорошо сторожить… возможно, нам удастся сбежать!

Герлин думала о Дитмаре. Она вздохнет с облегчением, только когда он снова будет с ней. А что будет дальше…