Клятва рыцаря

На бойцовских качествах Дитриха сказалось и то, что он подрос и набрал вес. Теперь ему нужно было приспособить к этому технику и тренировать мышцы, о существовании которых он, пожалуй, раньше лишь подозревал. По вечерам все его тело болело, однако Герлин всегда подбадривала его, превознося его красоту. И действительно, он был хорош собой. Когда-нибудь он станет тем идеальным мужчиной, каким Герлин представляла рыцаря своего сердца, – если его не затмит юный аквитанец, к которому ее, как и прежде, влекло. И не имело значения, что Флорис часто вел себя с ней бесцеремонно и старался отдалиться от нее в поступках и мыслях.

Герлин решительно отогнала свои мечтания и попыталась сосредоточить внимание на Дитрихе. Он как раз выезжал на еще скользкую арену. За последние дни сильные ливни растопили снег и лед, и земля уже не была замерзшей, но раскисла. Герлин вздрогнула, когда копыта Флоремона начали скользить, однако конь сохранил равновесие. Молодая женщина почувствовала, как кто-то робко дернул ее за юбку.

– Госпожа Герлин… – Позади нее стоял маленький конюх и испуганно смотрел на нее. – Госпожа Герлин, конюший сказал, мне надобно вас привести. Там парень из лесу, он хочет с господином Дитрихом побалагурить. Там ведь дикий кабан. Все попортил, такой лютый… Может, вам надобно с ним самой поговорить…

– Это один из табунщиков? – спросила Герлин, идя за мальчуганом.

Юноша покачал головой.

– Не-е, госпожа, того я знаю. А энтого в глаза не видел. Говорит, он подневольный господина Дитриха.

Мальчуган повел Герлин не в конюшню, как она ожидала, а в кухню – огромную, всегда теплую комнату с тремя печами. Перед самой большой из них сидел на корточках высокий светловолосый молодой мужчина в грязной порванной одежде. Его рубаха была разодрана на плече, и в прорехе была видна рана от меча. В полутьме кухни лицо юноши было едва различимым, тем более что он раз за разом отправлял в рот глиняную ложку с супом или большой кусок хлеба. Похоже, мужчина совсем изголодался.

– Мир тебе и добро пожаловать в нашу крепость, – вежливо поприветствовала его Герлин. – Ты… хочешь поговорить со своим господином? – Когда она заговорила, мужчина обернулся, и теперь она узнала его. – Лоисл! Господи помилуй, что за вид! Что с тобой произошло? Что случилось с поселением? С другими?

Молодой мужчина поднял на нее огромные синие глаза, в которых до сих пор стоял ужас.

– Поселение… разрушено… Они пришли вчера… я бежал сюда всю ночь… хотел позвать на помощь. Мы сражались, но…

– Не торопись, Лоисл… Кто-нибудь может принести вина? Я думаю, ему следует подкрепиться.

Потенциальных помощников было достаточно, половина работников кухни с любопытством толпилась вокруг новоприбывшего. Наконец повар отправил одного поваренка в винный погреб.

– Кто пришел? – спросила Герлин.

Она сразу же подумала о грабителях и разбойниках, но на самом деле это было маловероятно. Ведь воры знали, что у поселенцев нечего было красть. Они могли разве что позариться на их лошадей. Но грабители наверняка поняли бы, что повозки поселенцам дали на время, а связываться с хозяином Лауэнштайна не стоит.

– Рыцари… целая толпа рыцарей. Они… они сказали, что мы не имеем права расчищать этот участок, и когда мы посоветовали им обратиться к господину Дитриху, они только рассмеялись и заявили, что эта часть леса принадлежит епископству Бамберга, господин Дитрих не может здесь распоряжаться, а нам нужно собрать свои пожитки и вернуться домой. Госпожа, мы уже расчистили участок под первую пашню! Мы собирались начать расчищать под вторую, а летом хотели построить дома. Но теперь…

Герлин решила, что немедленно должна привлечь Дитриха к решению этой проблемы. И желательно также господина Соломона – здесь была необходима трезвая голова. Но сначала она должна была узнать, какие потери понесли поселенцы.

– Лоисл, ты сказал, что вы сражались. Кто-нибудь… кто-нибудь погиб?

Герлин вздохнула с облегчением, когда юноша отрицательно помотал головой.

– Они разрушили и сожгли наши хижины… и избили нас, когда мы стали отбиваться. – Он указал на рану на плече. Герлин заметила, что ее нанесли мечом плашмя. Кожа разорвалась и вокруг раны позеленела и посинела, удар лезвием меча с такой же силой разрубил бы молодого крестьянина на куски. – Но никто не погиб.

– А среди нападавших есть жертвы? – спросила Герлин.

Лоисл пожал плечами.

– Разве наш брат может убить рыцаря? – рассудительно произнес он. – Даже если бы они не были при полном вооружении. Петрус метнул в одного из них нож, он наверняка прошел сквозь его кольчугу. Но когда они уезжали, все оставались в седлах.

– Тем лучше, – сказала Герлин. – Послушай меня, Лоисл, ты сейчас подкрепишься… – Между тем поваренок принес кувшин с вином, и молодой крестьянин стал жадно пить большими глотками. – …А затем искупаешься в источнике и наденешь чистую одежду. Тем временем я сообщу обо всем господину Дитриху, и мы позовем тебя. И не падай духом! Все утрясется, я в этом уверена.