Клятва рыцаря

– Ты уедешь в Лош, и я потеряю тебя, – прошептал он – так тихо, что Герлин пришлось читать по его губам.

Она не ответила, однако в ее взгляде читались беспомощность и печаль.

– Вы будете сопровождать сестру? – осведомился Соломон у Рюдигера.

Рюдигер покачал головой:

– Я раздумывал над этим, господин Соломон, однако я не принесу ей никакой пользы. Если как следует все обдумать, то для Герлин существует два варианта безопасного путешествия. Первый – официально, в сопровождении эскорта как минимум из двадцати рыцарей. Если Роланд узнает, что она едет с Дитмаром в Линхардт – а он узнает, ведь она будет путешествовать открыто и как дворянка останавливаться на ночлег в крепостях по пути, – дело дойдет до битвы. Тогда я не смогу защитить ее, и даже мы вдвоем. И даже втроем, если бы вы были здоровы, господин Флорис. Господин Роланд пошлет нам навстречу целое войско…

– А второй вариант? – уныло спросила Герлин.

– Тебе нужно присоединиться вместе с господином Соломоном к торговому каравану, – невозмутимо заявил Рюдигер. – Отправляйся под чужим именем с евреями!

Путь звезд

Кронах – Бамберг – Майнц – Реймс – Париж, май – июнь 1194 года

Глава 1

Герлин попрощалась со своим рыцарем, пока Соломон и Рюдигер готовились к отъезду – или, по крайней мере, пытались. Раздобыть коня-иноходца для дамы было непросто. Рюдигер полагал, что у настоятеля есть такая лошадь, однако удастся ли им выторговать ее у него? Герлин становилось страшно от одной только мысли, что ей снова придется ехать верхом на боевом коне, пусть даже без доспехов. Она с содроганием вспоминала, как ей было неудобно и больно скакать на нем. К тому же дама с ребенком верхом на рыцарском коне бросаются в глаза – что однозначно не было ни в ее интересах, ни в интересах Соломона.

Герлин хотела бы остаться – сидя у постели больного, она завидовала Флорису, тогда как рыцарь проклинал свою слабость.

– Вы даже не представляете, как я хочу сопровождать вас! – Флорис держал ее за руку, что монах, ухаживавший за больным, который подозрительно поглядывал на них, наверняка считал пределом порочности. – Если вы скажете одно только слово…

Флорис был готов снова скакать, испытывая невероятные мучения, однако он и сам понимал, что пользы от него не будет никакой. Даже сейчас, когда рыцарь лежал в постели, боль в ранах усилилась, а рана на бедре воспалилась. К тому же он потерял много крови, и у него сразу начинала кружиться голова, как только он садился. Герлин хотела бы ласково прикоснуться к Флорису, однако присутствие монаха исключало это.

– Мы снова увидимся через время! – произнесла она, надеясь, что ее голос звучал при этом уверенно. – Где-нибудь… в Туре…

Флорис кивнул.

– Я найду вас, моя дама. Где бы вы ни оказались. Я буду служить вам до конца своих дней – вам и вашему сыну.

– Когда-нибудь вы посвятите его в рыцари.

Герлин едва сдерживала слезы. Что бы она ни говорила, что бы ни обещал Флорис, было маловероятно, что она когда-либо доберется до Тура и даже что Дитмар доживет до своего посвящения в рыцари. Будет удачей, если они смогут добраться до Кронаха – там жили родственники Соломона. Он надеялся, что они с Герлин смогут найти приют в еврейском квартале, пока не представится возможность отправиться дальше.

Флорис поднес руку Герлин к губам и быстро поцеловал ее, когда монах отвернулся.

– Не отчаивайтесь, моя дама! Господин… Армин… – это… гм… рыцарь без страха и упрека. Он обеспечит вашу безопасность в путешествии в Тур.

Согласно тому, что Герлин слышала до этого момента, еврей нигде не мог чувствовать себя в безопасности, но она знала, что Флорис думал не об этом. Как рыцарь он смотрел свысока на людей более низкого положения – он презирал евреев, но не больше, чем торговцев или ремесленников христианского вероисповедания. Если он не нуждался в них, когда ему надо было что-то купить или заложить – многие странствующие рыцари были постоянными клиентами ростовщиков, – он просто игнорировал их. Однако господин Соломон был исключением. Флорису никогда не приходило в голову, что лекарь разделяет переживания и страхи своих единоверцев и что охранная грамота кайзера для «своих» евреев имеет для них не большую ценность, чем пергамент, на котором написан ее текст.

Герлин не хотела сейчас еще больше расстраивать рыцаря.

– Я буду ожидать вас в Туре! – твердо произнесла она. – Или в Лоше – кажется, так зовется крепость, которая принадлежит двоюродному деду Дитмара.

Затем она поднялась и поцеловала на прощание Флориса в лоб. Пусть монах думает, что хочет!

Герлин с прямой спиной покинула комнату, прижав к себе сына так, словно он был ее последним утешением.