Клятва (СИ)

— Ладно тебе, мужик… — криво улыбнулся он, — успокойся. Выйди, перетрём.

— А как же. Ты только снайпера с тех вон двухэтажек убери, потом и перетрём.

Бандит вновь опешил.

— В кого же ты такой наглый высрался? Ты все равно никуда не уедешь! Держи не держи, долго мы так играть не сможем. Выстрелишь в меня, так мои парни изрешетят твое ведро. Поедешь дальше — то же самое. Так что, может пойдем на компромисс и ты нам отдашь въездной налог да поедешь на все четыре стороны?

— А потом в спину мне прилетит шквал свинца. Не держи меня за идиота.

Коротышка, тяжело задышав, выругался.

— И что же ты предлагаешь?

— Я тебе, крысенышу, предлагаю заткнуться. От тебя мочой несет. Сейчас ты отдаешь приказ своим псам разойтись, и я уезжаю. Как тебе план?

Жирдяй прищурился, затем, натянуто улыбнувшись, сказал:

— Дерьмовый. Даже если ты выстрелишь, то что с того? Тебя расстреляют!

— Да. Тебе-то может быть уже и без разницы, но вот их, — кавказец широким жестом руки указал на раскиданных по округе мародеров, — превратят в фарш.

— А-ха-ха-ха-ха! — противно рассмеялся толстяк, вертя револьвером. — Кто за тебя вступится?! Тем более за дохлого?

Егерь не ответил. За него это сделал щупленький, долговязый паренек, что стоял позади своего царька и внимательно рассматривал кавказца. В один момент он быстро подбежал к бандиту.

— Козырь, — сказал он, — это… Это Егерь, лучше пусти его.

— Как будто мне это о чем-то говорит! Ты, сопляк, будешь мне указывать что с ним делать?!

— Тебе шкура дорога? Да если кто-то из сталкеров узнает, что мы его грохнули, здесь же все с землёй сравняют! — нервно продолжал парень, дергая Козыря за плечо. — Его здесь все знают, сталкеры, торговцы… Это он же периметр прорвал, связь здесь помог наладить, мутантов в округе перебил — мама родная… Я слышал как он голыми руками Йети завалил, оторвал ему башку и приволок сюда… Бога ради, пусти его!

— Да ты что! Точно ведь он! О, да мы сорвали куш, ребят, местная легенда! Сам Сибирский мясник!

Бандит разинул рот от радости. Совсем фальшивой и наигранной. Перевозчик буквально почувствовал как тело его собеседника трясёт. Сбитое, рваное дыхание и дрожащий в моментах голос выдавал паршивую актерскую игру Козыря.

— Ну, последний шанс!

— Рискни.

Козырь вытер, мокрый от пота лоб, и было поднял револьвер, как вдруг осек сам себя. Вторую попытку пресек уже паренек из заднего ряда.

— Нет, нет! Даже не думай! Нас всех здесь не просто пристрелят, а изобьют, прижгут морды, потом порубят на куски и скормят волкам, — испуганно верещал бандит. — Думаешь отмотал три срока, так теперь хозяин этого мира?

— Да ты совсем охерел, ще…

— Он прав, — поддержал неприметный парень из толпы, — пусти его!

Козырь удивленно повел глазами, наблюдая как один бандит за другим тихонько опускает оружие.

— Трусы и предатели! — выругался главарь, топнув ногой об отсыревшую землю, — Охренели совсем?!

Два бугая, что сверлили прицелами Егеря не первую минуту сложили оружие последними.

И хоть Козырь вскипел от злости так, что на лице проступили огромные, пульсирующие вены, а лицо стало цветом помидора, он так и не поднял пистолет. После тяжелой паузы, пахан, наконец, замахал руками, поглядывая в пустые окна двухэтажки. Почти сразу разъехались машины, открывая путь вперед.

— Правильное решение, — обратился горец к долговязому пареньку, что стоял в ступоре. — Бывайте.

Егерь опустил пистолет только когда оказался позади толпых ошарашенных бандитов.

2

— Это… Правда? — спросил Даня, уставившись на Егеря.

Горец кивнул.

— Многое. Но это дела минувших дней, тебе это ни к чему. Главное, что эти засранцы оставили нас в покое.

— Ну, нет же…

— Я сказал, что тебе это знать ни к чему, — отрезал кавказец, — значит ни к чему. Лучше ты ответь мне…

Даня, прижав губы, тяжело выдохнул. По телу пробежал рой мурашек.

— Почему хотел уйти?

— Что?

— Почему, когда какой-то ублюдок приказал тебе выйти, ты почти сделал это? — укоризненно спросил Егерь, поглядывая на пацана. — Эта выходка едва не стоила тебе жизни.

— Я… Я… Прости, Е…

— Почему? — снова оборвал кавказец.

У юноши не нашлось правильных слов. Не нашлось слов и сил, чтобы признаться в правде. В том, что он испугался. Испугался мёртвую деревню, сквозящую смертью, испугался шайки бандитов, готовых пустить любого под нож, испугался этого нового, страшного и неродного мира, что припас за каждым углом сотню-другую ловушек… Но больше всего он испугался самого Егеря. Поэтому почти открыл дверь, почти сбежал, чтобы не чувствовать этого леденящего душу холода.

Кавказец ждал ответа. Напряжение нарастало с каждой секундой молчания и каждый это чувствовал.

— Я… Я испугался… — наконец выдавил из себя парень, опуская взгляд в пол, — Прости…

После этого он замолчал. Взгляд постепенно опустел, погас и устремился в пол грузовика.