Клятва (СИ)

— Ну, всё же процесс разделения долгий и трудный, надеюсь, он понимает это, — заметил Панго, отрезая кусочек запечённого лосося. — Я думаю, что бывшие округа нужно отпускать в свободное плавание только когда они будут готовы к этому…

— О, несомненно, — сказал Лэрге.

— А что его супруга, разделяет ли его убеждения?

Лэрге ответил не сразу:

— Мне показалось, госпожа Залитта не особенно интересуется политикой. Но думаю, она целиком и полностью поддержит своего мужа в любых его начинаниях.

— А чем же интересуется госпожа Залитта? — спросила Макора.

— Например, музыкой. Она очень хвалила оркестр и по секрету сказала мне, что и сама неплохо умеет играть на арфе.

— В самом деле? Как интересно!

Элья подняла взгляд — Лэрге сидел как раз напротив, со спокойным видом поглощая какой-то заморский овощ, тушёный в сметанном соусе.

Что-то здесь было нечисто. Если они с этой Залиттой, когда танцевали, говорили о музыке — то почему же она выглядела такой испуганной?..

Обед был очень плотным, и, несмотря на то, что Элья не особенно хотела есть и от каждого блюда брала совсем по чуть-чуть, в конце она всё равно чувствовала себя так, будто вот-вот лопнет. А впереди ещё ждал десерт — но перед ним, как правило, делали небольшой перерыв.

Грапар поднялся первым после Панго.

— Не прогуляешься со мной? — спросил он. — Совсем чуть-чуть, пока нет дождя.

Элья мрачно посмотрела на него, потом пожала плечами, и — словно не заметив поданную ей руку — направилась к двери. Грапар поспешил присоединиться.

Они спустились по лестнице и вышли в сад.

Опять эти жуткие клумбы…

— Прошу, не отталкивай меня, — попросил Грапар. — Если бы ты только смогла меня простить… Я не мог поступить иначе, поверь мне. Я не имел права.

Элья снова пожала плечами.

— Конечно, я понимаю, — сказала она. — Сопротивление важнее всего на свете.

— Дело не в Сопротивлении. Я работаю на секретную службу Иланы.

Элья повернула к нему голову. Только не переиграть. Не ахать, не хмыкать недоверчиво — вполне достаточно слегка вскинутых бровей.

— Сопротивление и прочее, воцарение Панго в Кабрии — всё это результаты моей работы, которую я выполнял по указанию иланского правительства. И выполняю до сих пор. Илана помогает Панго в его стремлении занять трон Татарэта — разумеется, не за просто так… Ты мне тоже была нужна для определённых целей — как представительница Клана Альбатроса. Я тебе позже расскажу, для каких именно. Потом появился Равес… Одним словом…

— Одним словом, я оказалась не нужна, — заключила Элья.

— Поверь мне, судьба, которая уготована Равесу, гораздо хуже той, что ждала бы тебя у Болотного Короля, — понизив голос, ответил на это Грапар.

— Вот как? Очень интересно. Выходит, я должна тебя благодарить?

— Нет, но…

— Ты мог бы выбрать кого-то другого, — отчеканила Элья, чувствуя, как начинает закипать.

«Ненавижу… ненавижу…».

Только бы не дать сейчас волю этой гадости! А это так сложно, когда вода словно бы сгущается в воздухе, меленькие, не видимые глазу капли уже здесь, они скоро соберутся в большие, и тогда можно будет сказать, что пошёл дождь… Но он уже шёл, Элья чувствовала это, как и то, что каждая крохотная капелька радовалась ярости, клокотавшей в груди у низшей служанки Подземного Дворца. А в шуме водопада Элье отчётливо слышались отзвуки знакомого горна… так близко, совсем рядом… она раньше не замечала, что путь в Белобор так короток из Сакта-Кей.

Грапар тем временем покачал головой:

— Я не мог выбрать никого, кроме тебя.

Он рассказывал ей то, что Элья уже слышала от Лэрге. Он говорил о своём долге перед Иланой, о том, как для выполнения задания ему нужны были Жерра и Мароль и, конечно, представитель шемейского дворянства.

Грапар говорил так виновато, что Элья почти прониклась, и потому чуть-чуть успокоилась.

— Зачем ты мне всё это сейчас-то выкладываешь? — спросила она хмуро.

— Я не хочу больше иметь от тебя секретов. Я ужасно обошёлся с тобой, и я раскаиваюсь в этом. Теперь всё будет по-другому. Я закончу здесь свои дела и увезу тебя в Илану. Мы поженимся…

Грапар явно волновался. Он то и дело оглядывался — не как заговорщик, а как человек, привыкший ежесекундно маскировать свою осторожность. Голос изменял ему, периодически срываясь. И когда Элья изредка смотрела на Грапара, в ответном взгляде проскальзывала такая мольба, что сердце начинало щемить по-настоящему. От этого чувства та часть Эльиной души, которая продолжала ненавидеть Грапара и жаждать его смерти, словно спряталась куда-то.

Элья внезапно поняла, что способна простить этого человека. Не прямо сейчас, наверное — но в принципе…

Ах, если бы она согласилась! Как бы всё стало просто! Это здесь Элья — приживалка без гроша в кармане, преследуемая законом. А если она станет женой иланского подданного, у неё будет своё место в этом мире. Свой дом. Муж. Дети. Какая замечательная картина! Ещё пару месяцев назад она, вчерашняя служанка Подземного Дворца, и мечтать о подобном не смела…

Ему даже можно было бы довериться и рассказать о клятве. Он бы пошёл ради неё против Макоры. Теперь — точно пошёл бы…

Элья прерывисто вздохнула.