Клятва (СИ)

— Но почему вы не верите ей? Она показалась мне очень искренней…

— Казаться искренней она умеет, — отозвался Саррет. — Но я считаю, что человек не может быть честным, потом предать, а потом снова стать честным. Доверять предателям глупо. Поэтому я и не доверяю Залитте — и вам не советую.

Элья кивнула. Она не стала уточнять, кого предала Залитта — это и так было понятно.

— Вроде всё… — Саррет слегка наморщил лоб, припоминая, нужно ли снабдить Элью ещё какой-то информацией. — Зелье у вас, думайте над тем, как выкроить момент, чтобы им воспользоваться. Здесь есть ещё одна дверь, она ведёт в узкий проход между двумя складами, оттуда вы сможете вернуться на то же место, где мы встретились — но лучше не напрямую, обойдите соседний дом по параллельной улице. Скажете Грапару, что просто пошли погулять.

— Вот ещё. Я вовсе не обещала, что буду ждать, пока он наговорится. И объяснять, где я и что делаю, не обязана. Так что я действительно пойду гулять, а он как хочет… Где второй выход?

Саррет усмехнулся.

— Я смотрю, вы так и не прониклись к нему прежними тёплыми чувствами.

— И не проникнусь, — отрезала Элья. Потом, немного помолчав, призналась, немного смутившись: — Хотя он меня тут замуж звал…

Саррет поднял брови:

— И что, пойдёте?

«Он надо мной издевается, — поняла Элья. — Как тогда, в Белоборе. Ему просто нравится надо мной издеваться. Ему просто надо на ком-то вымещать раздражение — а тут такая удобная я».

Она хмуро посмотрела на полицейского исподлобья и процедила:

— Как прикажете.

Саррет хмыкнул, но больше, к счастью, говорить ничего не стал. Вместо этого прошёл к боковой стене и не без усилий отодвинул огромную картину выше человеческого роста, на которую был наброшен кусок какой-то ткани — очевидно, чтобы произведение искусства не запылилось. За картиной оказался дверной проём — просто дыра, без, собственно, двери.

— Спасибо.

Элья осторожно, поднимая подол своего светлого платья, выбралась в заросший травой проход между домами. И, не успела она обернуться, как услышала характерный скрип — это Саррет ставил картину на место.

«Лэрге, — мысленно поправила себя Элья. — Его зовут Лэрге».

Позже, когда она уже прошла в соседний квартал, безо всякого восторга разглядывая свежевыкрашенные фасады бельзутских домов, её пронзила горькая мысль: а не относит ли её Лэрге к предателям? «Человек не может быть честным, потом предать, потом снова стать честным» — что, если эти слова были и о ней тоже?

И на какое тогда уважение с его стороны она может после этого надеяться?..

***

Господин Эккур, чтоб ему пусто было, опасался не зря. Даже конь не хотел идти к Белому Гроту — пришлось оставить его в одном из прибрежных селений и добираться на своих двоих. Впрочем, оно и к лучшему — всадник привлекает куда больше внимания, а Саррет не хотел, чтобы о его интересе к этой скале узнал кто-то из прихвостней Панго. В первую очередь, Макора — а он голову был готов дать на отсечение, что если с Белым Гротом действительно неладно, то без колдуньи из Клана Альбатроса не обошлось.

Погода портилась. Море ревело, сердито ломилось в скалы, словно надеялось пробить в них брешь, и хлопья пены оседали на острых каменистых уступах. Да, без страховки сюда лучше не соваться… Но выбора у Саррета не было. В очередной раз похищать Кракка у его семейства ради смутного подозрения ему не хотелось — парень и так много рискует. Про магов и говорить нечего.

Нужно самому…

Саррет снял и вывернул наизнанку камзол, спрятал его, на всякий случай, под небольшим камнем, где было посуше, и, засучив рукава рубашки, мрачно посмотрел вниз. Сумерки сгущались, ещё чуть-чуть — и станет вообще ничего не видно. Как лезть потом наверх — непонятно… Но не днём же, в самом деле, этим заниматься! И раз уж пришёл…

Уступы были узкие, мокрые. Если руками ещё удавалось более-менее надёжно зацепиться, то ноги пару раз соскользнули — пришлось останавливаться и какое-то время переводить дух. А потом лезть дальше. К тому же спуск был не только крутым — он как бы огибал одну из скал, и приходилось поворачивать ногу под самыми неудобными углами прежде, чем ставить её. Зато эта, с позволения сказать, тропа уводила подальше от моря, оставляя на растерзание волнам другую скалу, поменьше, стоявшую ближе к воде, а также россыпь больших камней.

Оказавшись на маленьком пятачке у подножья скалы, где чернел вход в грот, Саррет обозвал себя последними словами. Во-первых, в пещеру можно было протиснуться только боком, и то не каждому, а во-вторых, никаких намёков на присутствие здесь человека не наблюдалось. Под ногами гремела галька, пена от волны, прошедшей все препятствия, дотягивалась до подошв Сарретовых сапог и с разочарованным шипением отступала. Обыкновенная заброшенная пещера. Никаких аномалий, никаких следов… Грот непрогляден, как глубокий колодец. Как там может кто-то жить? Ни один маг не обладает кошачьим зрением, Саррет знал это наверняка.