Клятва смерти

— Тонны всякого любовного сюсюканья. И тонны инструкций насчет того, где и как получить доступ к деньгам, что с ними делать, куда вкладывать. В общем, он влип по полной.

— Вяжите его и доставьте сюда. Но действуйте тихо, не светитесь. Рикер не должен знать, что его парня взяли. Нарушение системы безопасности, неформальные отношения с заключенными, подозрение в сговоре. Этого довольно, чтобы доставить их сюда. На обратном пути держите их в изоляции друг от друга. Глаз не спускайте. Если надо, пусть начальник колонии выделит пару надежных охранников. Я ему сама позвоню и договорюсь. Действуй, Каллендар.

— Систо, мы слетаем к чертям собачьим с этой скалы!

— Отличная работа, — добавила Ева и отключилась.

— Это дает нам компромат на Рауша, но если мы не вложим мобильник в руку Рикера…

— Не порти мне настроение, Рио. У меня есть результат, и я довольна.

Ева позвонила начальнику колонии, а потом Уитни. После чего, поскольку при сложившихся обстоятельствах можно было без угрызений совести побыть информатором отдела внутренних расследований, она связалась с Уэбстером.

И в недоумении уставилась на темный экран блокированного видео.

— Господи, Даллас, это же воскресное утро! Я не на дежурстве.

— У меня есть информация для твоего отдела, но если ты занят…

— Что, что, что?

— Ты один?

— А тебе-то что? — Уэбстер выругался. — Да, да, я один. Но я в постели, и я голый. Могу разблокировать видео, если хочешь убедиться и потом грезить обо мне по ночам.

— Я уже видела тебя голым и ни разу об этом не грезила.

— Бессердечная стерва.

— Ты лучше послушай. Я информирую твой отдел, что у меня есть обоснованные подозрения: детектив Клео Грейди вступила в сговор с Максом Рикером, находится у него на жалованье, более того, именно она виновна в убийствах детектива Амариллис Колтрейн и Рода Сэнди.

— Стоп, стоп, стоп. Ты готова произвести арест?

— Разве я сказала, что готова произвести арест? Я тебя информирую, что подозреваю офицера полиции в незаконных отношениях, осуществленных ради выгоды, с известным преступником, находящимся в тюрьме. Я подозреваю этого офицера полиции в убийстве детектива Колтрейн по приказу Макса Рикера, а также в убийстве Рода Сэнди.

— Кто такой, черт побери, Род Сэнди?

— Личный помощник Алекса Рикера. Отдыхает в морге. Полагаю, что опять-таки по приказу Макса Рикера. Грейди и Сэнди работали вместе и вместе убили Колтрейн, представив все так, чтобы подозрение пало на Алекса Рикера.

— А какие у тебя доказательства?

— А я не обязана представлять тебе доказательства, — сказала Ева, наблюдая, как на экране появляется Уэбстер, натягивающий на себя футболку. — Я делюсь своими подозрениями. Для отдела этого довольно, чтобы ввести мяч в игру. И это ты называешь «голый»?! Уэбстер, неудивительно, что ты в постели один в это воскресное утро.

— Я оделся. Хватит на меня наезжать. Мы не можем спустить собак на копа только лишь со слов другого копа.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так. Присмотрись к ней хорошенько, Уэбстер, и, ради всего святого, постарайся ее не вспугнуть. Я выстраиваю дело, и это у меня получается. Если я не права, то не права, и от этого никто не пострадает. Впрочем, я уверена, что права. У меня есть экспертное заключение, подтверждающее мою версию.

— Какое экспертное заключение?

— Интуиция, — ответила Ева и отключила связь.

Мяч покатился, мяч в игре. Остается только ждать. Ева хотела выйти из кабинета, но вовремя вспомнила, что дом кишит женщинами, и воспользовалась лифтом. Когда открылись двери в ее спальне, Ева устремилась к кровати и рухнула лицом вниз.

Колтрейн сидела за письменным столом в своем участке, Ева стояла возле стола Грейди.

— Она никогда не была подругой, никогда не была напарницей. — Глубокая печаль звучала в голосе Колтрейн. — Ни мне, ни кому-либо из нас. Она убила бы любого из нас, если бы Рикер приказал.

— Не думаю, что ты была ее первым трупом. Это надо руку набить, чтобы так хладнокровно убивать. По работе ей убивать не приходилось. И об этом остается только пожалеть. После огня на поражение по служебной необходимости проводят серьезное тестирование. Куда более мощное, чем при экзаменах на получение жетона.

— Ты, похоже, совершенно уверена, что это она.

— Ты же смотрела ей в лицо, когда она тебя убивала!

Колтрейн повертелась в своем крутящемся кресле.

— Это же твой сон, Даллас, твоя точка зрения. Я не могу сказать тебе ничего такого, чего ты еще не знаешь.

— Ладно, давай сыграем по-другому. Да, это она. Такова моя точка зрения.

— Потому что обе мы женщины?