Клятва у знамени

Прибыв в Ровно, Киквидзе разыскал в гостинице «Версаль» Разживина. Тот коротко проинформировал друга, что после явной измены командующего Юго-Западным фронтом генерала Володченко главком Крыленко подчинил войска Юго-Западного выборному командующему Западным фронтом большевику А. Ф. Мясникову.

Съезд открылся рано утром 30 декабря в скромном здании Ровенского городского театра. Обстановка была тревожной. В глубине души Киквидзе не был уверен, что съезд удастся провести до конца, очень уж быстро развивались военные действия. Накануне ВРК объявил Ровно на осадном положении, но эта правильная мера сама по себе не могла иметь серьезного значения — советских войск в городе почти не было, вряд ли они смогли бы дать отпор петлюровским частям.

В перерыве между заседаниями Киквидзе высмотрел в сизом от махорочного дыма зале Еремина, сунул ему смятый листок бумаги с наспех набросанными каракулями.

— Давай, Кириле, на телеграф, — велел он. — Срочно в 6-ю кавдивизию передай.

— Что случилось? — с тревогой спросил Еремин.

— Пока ничего, — ответил Киквидзе, — но вот-вот случится.

Он пояснил Еремину, что опасается налета гайдамаков. Перед отъездом в Ровно на всякий случай договорился со своим помощником, чтобы тот был готов по условной телеграмме выслать кавалеристов в Ровно.

Еремин бросил окурок в стоявшее в проходе ведро и поспешил было к двери, но тут его снова окликнули. На этот раз Григорий Разживин. Председатель ВРК вручил Кириллу телеграмму примерно того же содержания, что уже лежала у него в кармане гимнастерки. Только адресованную не в Дубно, а в Луцк, к туркестанцам.

На вокзале Еремин отстучал депеши с железнодорожного телеграфа и заскочил на минутку в станционный буфет чего-нибудь перекусить. И вдруг со стороны Грабника послышалась яростная ружейная пальба, потом пулеметные очереди. Через несколько минут, однако, все стихло.

Еремин кинулся на привокзальную площадь, но там все было спокойно. Стал звонить в театр — линия молчала.

Через несколько минут на вокзале появился его знакомый — механик автобронероты Ровенского гарнизона Сульковский, тоже член ВРК и делегат съезда.

— Гайдамаки в городе! — взволнованно крикнул Сульковский. — Театр захватили!

Меры предосторожности, предпринятые Разживиным и Киквидзе, оказались запоздалыми. Что именно произошло — стало известно позднее: командующий гайдамацкими частями полковник Оскилько собрал в Здолбунове, крупном железнодорожном узле неподалеку от Ровно, крупный отряд специально с целью арестовать делегатов фронтового съезда. И ему это удалось. Стремительным броском конницы петлюровцы захватили город и арестовали часть делегатов съезда. Хорошо еще, что налет пришелся на обеденный перерыв, когда многие делегаты вышли в город.

Собрав солдат, находящихся на станции, — их набралось человек пятьдесят — и расставив у всех дверей и окон с оружием наготове, Еремин вернулся в аппаратную и попытался установить связь со штабом Мясникова. Безуспешно… Видимо, петлюровцы порвали телеграфные провода, отрезав Ровно от внешнего мира, потому что не откликались ни Луцк, ни Дубно.

Фыркая и чихая изношенным двигателем, у вокзальных дверей затормозил видавший виды грузовик. Через борт ссыпалось человек пятнадцать — растерянных, возбужденных, лишь у некоторых были винтовки. Среди них Киквидзе и Разживин, внешне спокойные, но тоже явно обескураженные случившимся. Каким-то чудом этой группе удалось избежать ареста и прорваться на автомобиле к вокзалу.

— Сколько у тебя броневиков на ходу? — первым делом спросил Киквидзе Сульковского.

Подумав, механик ответил, что, пожалуй, вывести пять машин из гаража, если тот уже не захвачен, он сможет.

— Так выводи! — приказал Васо. — И подними всех солдат автороты, кого соберешь.

Сульковский бросился выполнять приказ — первый приказ, отданный Киквидзе в боевой обстановке. Вслед за механиком ушел и Еремин — его Киквидзе послал собирать солдат 25-го корпуса, которых предположительно могло находиться в городе человек двести пятьдесят.

Связи по-прежнему не было. Правда, еще до налета Еремин успел получить ответную телеграмму из Луцка, от командира 402-го пехотного полка Щербакова, тот сообщал, что готовит по приказу Разживина эшелон к отправке. Щербакова следовало немедленно предупредить, что город уже не под угрозой захвата, а захвачен. Навстречу туркестанцам отправился Разживин — в кабине маневрового паровоза.

Киквидзе вышел на пути, и, как оказалось, хорошо сделал. Выяснилось, что в полукилометре от станции стоял эшелон с демобилизованными солдатами различных частей, следующими домой. Большинство сохранили оружие: винтовки, карабины, наганы, гранаты, кое-кто припрятал под нары даже разобранные «максимы». Народ собрался хотя и неорганизованный, но обстрелянный и решительный. Теперь стало понятно, почему, захватив центр города, гайдамаки предпочли держаться подальше от станции.