Клятва вечной любви

– Поставь в вазу, чтоб не завяли, – посоветовал Стас. – Я их из соседнего города вез, а то ведь у нас цветов не купишь, сама знаешь.

Шура помчалась за банкой с водой, а Стас повернулся к Вере и, сведя густые брови, задумчиво проговорил:

– Вроде я тебя знаю… Только вот не могу… – Тут его глаза округлились. – Черт побери, неужто Верка?

Чайка радостно закивала.

– Ну, значит, все три мушкетера в сборе! – воскликнула вернувшаяся Шура, чтобы отвлечь внимание Стаса от Веры. – Почти по Дюма – десять лет спустя…

– С тобой мы не виделись только пять, – возразил Стас, – а вот с Верой…

Он закатил глаза, мысленно подсчитывая годы разлуки, но Вера сделал это быстрее:

– Девять лет. Так что Шура ошиблась лишь чуть-чуть.

– Какими судьбами ты здесь? – поинтересовался Стас.

– Я вернулась.

– Да ты что. Правда? – обрадовалась Шура. – Как здорово!

– У нас в институте ярмарка вакансий проводилась, и я выбрала Первый коммерческий банк вашего… вернее, нашего города.

– Ты его выбрала, а не он тебя? – уточнил Стас, который знал, что такое ярмарка вакансий – в их институте проходило нечто подобное, но там работодатели из десятка кандидатов-выпускников выбирали одного.

– Совершенно верно. Не хочу хвалиться, но я была лучшей на потоке. К тому же окончила сразу два факультета… В общем, я ценный кадр.

– С ума сойти! – восхитилась Шура. – Два факультета! А когда-то на одни тройки училась.

– Нет, у меня была одна четверка. По математике. Вот к ней у меня оказался бо-ольшой талант. Особенно к программированию. И в автоматических процессах я разбираюсь отлично, была единственной девушкой в группе. А вот в гуманитарных науках – полный ноль. И пишу с ошибками. Спасибо компьютеру, что он их за мной исправляет.

– Да, помню, как я за тебя сочинения писал, а ты, переписывая, умудрялась по десять ошибок делать, – хмыкнул Стас.

– А ты на кого выучился?

– На маркетолога.

– Блатная специальность.

– Да уж. Конкурс был огромный, чудом поступил. Заметь, сам!

Гости еще некоторое время говорили об учебе и предстоящей работе, а Шура внутренне содрогалась от мысли, что сейчас дойдет очередь до нее, и друзья спросят: а ты какую специальность получила и где трудишься? Что она ответит – за плечами восемь классов и столько же уборщицкого стажа?

Но не спросили. Слава богу, не спросили…

Зато отец проснулся. И начал хрипло орать: «Шурка! Шурка, падла, где ты? Пить дай!»

– Сам возьми! Ведро рядом с тобой! – крикнула она. И умоляюще посмотрела сначала на Стаса, потом на Веру: – Пошли отсюда, а? Житья ведь не даст теперь!

– Предлагаю отправиться ко мне, – сказала Чайка. – Посидим, поболтаем… Пир устроить можно – у меня куча еды в холодильнике, но я так и не научилась есть.

– Отличная мысль! – воскликнул Стас и, подхватив девушек под руки, повел их к калитке.

* * *

– Входите! – скомандовала Вера, открыв дверь квартиры.

Переступив порог, Шура огляделась. Все та же прихожая: зеркало на стене, старая стиральная машинка «Ока», на которой стопкой лежат журналы, циновка на полу. Даже запах сохранился. Шура еще в детстве заметила, что каждый дом имеет свой неповторимый запах, чуть уловимый, который и не замечаешь, когда в нем живешь.

– Ничего не изменилось, – констатировал Стас и втянул носом воздух. По всей видимости, тоже помнил аромат этой квартиры. – В комнате те же плюшевые кресла и телевизор на ножках?

– Ты про ту, которую гордо именовали «залом»?

– Точно, – хмыкнул Стас. – Там еще в стенке сервиз «Мадонна» стоял.

– Сервиз на месте. И все остальное. Я оставила зал и прихожую нетронутыми… А вот моя комната сильно изменилась. Прошу, заходите! – И Вера отворила дверь.

Шура, обозрев помещение, восхищенно ахнула. Бежевые стены, серебристого цвета ковер с африканским узором, низкая кожаная мебель, стеклянный журнальный столик, по углам растения в керамических кадках – такое великолепие она только в журналах по интерьеру видела (листала иногда в офисе, где убиралась три раза в неделю).

– Ни фига себе устроилась! – цокнул языком Стас.

Вера с улыбкой велела гостям располагаться, а сама отправилась на кухню.

Шура на носочках прошла к ближайшему креслу и села на краешек. Ей было неуютно в этой «журнальной» обстановке. Страшно боялась что-нибудь запачкать или поцарапать. А вот Стас чувствовал себя абсолютно свободно. Он прошелся по комнате, остановился у стеллажа с аудиотехникой, пересмотрел компакт-диски, выбрал один, поставил.

– Любишь Кокера? – спросил он у Шуры.

Та неопределенно улыбнулась в ответ. Она не знала, кто это. О собаке породы кокер-спаниель слышала, но речь ведь шла не о псе, правильно?

Из колонок вырвался бодрый хрип, и Стас, пританцовывая, отправился исследовать комнату дальше. Увидев компьютер, пробежался по клавишам пальцами.

– Пентиум. Новейшая модель. Я такой только в каталоге видел… Прикинь?

Шура прикинула и почувствовала себя безнадежно отсталой. И компьютер, и проигрыватель компакт-дисков, и даже сами диски она увидела впервые.

Тут в дверях появилась Вера с тележкой, уставленной многочисленными тарелками. А между ними стояла запотевшая бутылка водки «Абсолют».