Клятва верности

И вдруг Ханне стало невероятно легко. Каким-то чутьем она осознала, насколько просто женщина может управлять мужскими страстями. Она успокоилась и примирилась с происходящим. При всей своей силе Слейд находился сейчас в ее власти – во власти ее рук, губ и бедер. Во власти слабой, ранимой женщины! Женившись на ней, Слейд хотел подчинить ее себе, возможно, сломить ее волю, завладеть ее телом и душой, а на самом деле добровольно продал себя в рабство, даже не подозревая о просчете, который совершил.

Девушка осторожно провела ладонями по груди Слейда сверху вниз до самого живота, задержав их над темной дорожкой жестких волос, уходящих в пах. Чуть приподняв бедра, она потерлась ими о Слейда, заметив, как он вздрогнул от неожиданности.

Сморгнув непрошеные слезы, Ханна приподнялась и прижалась к груди Слейда всем телом, шепнув:

– Я люблю тебя, муж мой. Я люблю тебя и с радостью отдаюсь тебе.

Слейд смотрел на нее несколько бесконечно долгих секунд, потрясенный, растерянный, и вдруг сжал ее так сильно, что у Ханны остановилось дыхание. Он начал целовать ее и гладить везде, где только мог, торопливо, жадно, словно открылась какая-то плотина.

«Что за силы я в нем пробудила? Не совершила ли я ошибку?» – подумала Ханна. И тут же ее тело наполнилось сладкой негой и желанием отдавать и отдаваться. Руки Слейда ласкали ее, доводя до сумасшествия, сердце рвалось из груди, словно запертая в клетку птица. Она стонала и просила ласкать ее дальше, не останавливаться.

Если бы только Ханна могла видеть себя со стороны! Волосы растрепаны, глаза полузакрыты, изо рта вырываются хриплые стоны, тело выгибается вверх, навстречу ласкам.

Странная жажда нарастала в ней, требовательная, беспощадная. Слейд припал губами между ее разведенных ног, словно услышав мольбу, и Ханна почти захрипела от нестерпимого удовольствия, вцепившись пальцами в волосы Слейда. Она не замечала, что плачет. Слезы катились по щекам, попадая ей в уши. Она шептала имя своего мужа, словно молитву.

– О, прошу тебя, милый! – вдруг воскликнула она, не понимая, о чем просит. Но Слейд, давно ожидавший ее слов, истолковал их так, как требовалось.

Он поднялся чуть выше, приподнял запрокинутую голову Ханны, заставив ее смотреть на себя.

– Будет… немного больно, милая. В первый раз всегда так. После я никогда больше не обижу тебя.

О чем он говорит? И зачем? Зачем он тратит время на слова, когда внутри ее все пылает огнем?

– Ну же, Слейд! – взмолилась Ханна. – Войди в меня. Я не могу больше… терпеть.

Он улыбнулся и заставил ее обвить ногами его ягодицы. Что-то настойчиво ткнулось Ханне между ног, горячее и твердое. Она дернулась навстречу, чувствуя, как проникает в нее плоть Слейда.

– Осторожнее, Ханна, – сдавленным голосом предупредил ее Слейд. – Я держусь из последних сил. Позволь я сам все сделаю.

Ханна кивнула, чувствуя, как на короткое время закаменели мышцы Слейда. Он быстро дернулся ей навстречу, прикусив зубами ее губу. Короткая, странная боль резанула девушку между ног и быстро стихла. Вместо нее пришло незнакомое доселе чувство наполнения. Слейд замер.

– Скажи, когда боль уйдет, Ханна. Скажи, когда будешь готова.

От его голоса у Ханны побежали по спине мурашки. Она улыбнулась и приподняла бедра навстречу мужу, затем еще раз и еще. Слейд застонал.

– Ты убьешь меня, Ханна, – пожаловался он, стискивая ее руками. – Что означают твои движения? Ты готова продолжать?

Она молча обняла его, прижимаясь грудью к его груди, потерлась об него, словно кошка. Ей нравилась ее власть. Ей нравилось, что она может обнимать и целовать Слейда вот так, как сейчас, не испытывая стеснения, не спросив разрешения. Ее опьяняло, как часто начинает дышать ее муж от движения ее бедер.

Нет-нет, ее опьяняла не только его реакция! Словно мягкие тиски сжали ее изнутри, и тянущее, вязкое ощущение нарастало, пульсируя все сильнее с каждым толчком Слейда, пока все внутри вдруг не взорвалось мириадами искр, не разлилось сладкой, тягучей волной по всему телу.

Ханна запрокинула голову, хрипло застонав. Слейд задышал чаще, пульсация, которую Ханна чувствовала внутри, подсказала, что ее мужу так же хорошо, как и ей сейчас.

Раскинув слабые руки, Ханна пыталась восстановить дыхание, бессознательно вглядываясь в лепнину потолка. Два пухлых ангелочка метились в нее из луков.

Почему они попались на глаза? Знак свыше? И что она должна делать сейчас? Встать и одеться, велеть подать чаю? Или лежать тихо, пока не оденется муж?

Слейд осторожно перекатился на бок и некоторое время отдыхал рядом. Затем он поправил волосы Ханны, разбросанные по ковру.

– Тебе надо обмыться, – мягко подсказал он.

Ханна стрельнула в него глазами и смущенно отвернулась. Теперь собственная нагота стесняла девушку.

– В первый раз бывает кровь, – пояснил Слейд, взяв ее осторожно за подбородок и повернув лицо Ханны к себе. – Наверняка мы испачкали ковер. Придется прибрать за собой, чтобы не вызвать кривотолков.