Клятва верности Книга 2 (СИ)

Аранс время от времени заставлял Хода возвращаться в реальность, и тот с кислой миной читал очередное прошение. Секретарь решил его сегодня вымотать, Сильнейший даже знал почему. Глаб считал, что тот отлынивал от своих обязательств. Дантэн не стал спорить. Зачем кому-то что-то доказывать?

— После приёма поедешь домой к ларне. Тебе не стоит сегодня ночевать у меня. Ты на пределе, — пояснил Дантэн и почувствовал вспышку обиды Аранса.

Но секретарь так не считал, правда, и спорить не нашёл в себе смелости, слишком серьёзным тоном разговаривал с ним Сильнейший.

Устало потерев глаза, Дантэн отпустил Глаба сразу, как только закончились приёмные часы. Дел было много, но они могли подождать до завтра. Ход сразу же вернулся к себе в особняк, где погрузился в созерцание океана в лучах заката в большой гостиной.

Вот и ещё один день подходил к концу. День без ларны. На душе спокойно. Мир не рухнул, земля не разверзлась и нервы в порядке. Ничего из того, о чём писали предки. Ход не переживал разрыв так буйно, как должен был любой другой атландиец, будь он Сильнейшим или нет. Возможно потому, что знал — Сима не предаст. Не сможет этого сделать. Он верил ей как самому себе. Она могла прожить без него и он без неё. Их любовь не болезнь, а истинные чувства.

Тишину и покой дома нарушил переливчатый звон входящего сообщения. Ход поднял руку с тилингом и прочитал с улыбкой адрес отправителя. Любимая. Но тёмный экран видеосообщения как ветром сдул внутреннее спокойствие атландийца. Почему-то это показалось ему тревожным сигналом, словно Сима попала в беду, хотя её тилинг обязан был оповестить о подобном. Не раздумывая, Дантэн нажал на воспроизведение и гостиную наполнили тихие вздохи Симы.

Две или три секунды потребовались Дантэну, чтобы расслабиться и глухо рассмеяться. Он даже не мог понять: злится на Симу или испытывает облегчение, словно эти два чувства разрывали его с переменным успехом.

Эхо очередного судорожного вздоха пробежалось по спине атландийца, вызывая бурю в душе. Проказница. Дантэн не ожидал от неё ничего подобного. Всё ждал, что позвонит, будет, возможно, плакать, звать, может быть, ругаться, говорить, что между ними всё кончено. Но он никак не предполагал, что получит такую провокацию, которая подтачивала контроль мужчины.

Комната, в которой находилась Сима, была погружена в полумрак, поэтому особенно ярко выделялась белизна колен любимой. Он узнал бы их, наверное, из тысячи, ведь столько раз гладил, изучал каждый сантиметр поцелуями. Колени шевелились, словно покачивались на волнах океана. Громкое дыхание Симы ласкало слух, создавая ощущение присутствия. Ходу даже казалось, что он видит больше, чем показывал скудный квадрат виртуального экрана, словно Сима лежала на его груди. Дантэн нажал на кнопку, чтобы опустить спинку кресла, улыбаясь своим шальным мыслям. Это не её рука играла на струнах голодного желания любимой, а его. Его пальцы перебирали мягкие тёплые складочки, от чего любимая ловила ртом воздух. Если бы это была прямая связь, он бы сказал ей, что надо глубже. Он чувствовал, что ей не хватает, мог бы помочь. Сам представлял, как глубоко его пальцы проникают во влажную тёплую плоть. И словно услышав его, Сима громко вскрикнула, а её колени дёрнулись в попытке соединиться.

Да, именно так глубоко он любил проникать в горячее лоно, которое наполнялось нектаром, манило его ощутить всю прелесть соития, попробовать на вкус терпкие капли, оросившие складки.

— Сима, — тихо шепнул Дантэн, следя, не отрывая взгляда, как судорога сводит колени любимой, как она отчаянно пытается продлить момент разрядки. Жаль, что видео она снимала не с самого начала.

— А-а-а, — протяжно застонала девушка, раскинув ноги шире, и стало видно и костяшки тонкой кисти, и ласковые, чувственные бёдра, которые всегда отзывались на его ласки.

— Да, да, — тоненько пропищала Сима, заставляя сердце Дантэна биться сильнее, а кровь приливать к паху. Приятная пульсация заставила вспомнить всё, что делал с ларной Ход, где и в каких позах. Ненасытная, хрупкая, она выдержала всё, принимая его с самоотверженной страстью.

Последним аккордом стал судорожный выдох, полный томной неги, отзывающийся в паху атландийца голодным и кусачим огнём. Белые колени вновь сошлись вместе, а запись закончилась. Дантэн усмехнулся, переводя дыхание и успокаивая своё сердце. Сима удовлетворяла саму себя, думая о нём. Хитрая землянка напомнила о себе очень оригинальным способом, вот только ему не нужны эти напоминания. Дантэн и так не забывал о любимой ни на секунду. Он жил ею. Дышал для неё. А теперь грезил её телом, так как проснулось его собственное.

— Один, — тихо шепнул он темноте гостиной.

Маленькая мышка решила поиграть с котом. Сима была очаровательна в своём мышлении.

* * *