Клятва воина

Они маршировали весь день лишь с одним коротким привалом. К вечеру вышли на речной берег, выбранный землеройками для ночлега.

— Чтоб мне хвостом закусить! — вырвалось у Командора. — Там, узнаешь местечко?

МакБерл опустил лапы в воду.

— Знаешь, у меня в глазах рябит от деревьев. Я ведь родом из Приграничья. У нас все холмы да пустоши, вереск да можжевельник…

Командор махнул лапой чуть вниз по течению.

— Тут этот тип, как его, Фьюс, Хьюз, воришка мелкий, твой меч спрятал да флаг. Сейчас проверим.

Он стрелой нырнул в воду и устремился наискосок к другому берегу, не показываясь на поверхности.

Зайцы с почтением поглядели ему вслед:

— Х-ху! Здоровый парень, во, во!

— Весь день топал, а теперь, вишь, еще и искупаться захотел.

— Да, меня вот что-то в воду не тянет, во. Куда это он так резво?

— Сейчас увидим, — ответил Там, растягиваясь на берегу.

Ждать пришлось недолго. Вскоре Командор вернулся и протянул Таму длинный сверток.

— Нашел в норе на том берегу.

Там развернул мокрый флаг Аральтума и вынул из него свой палаш.

— Спасибо, друг, ты оказал мне громадную услугу.

Командор отряхнулся, рассеяв на окружающих тучу брызг.

— Рад тебе услужить, Там. Флаг высохнет и будет как новый. Палаш отполируешь и завтра войдешь в аббатство с двумя мечами, с песней и под развевающимся знаменем.

— Хотелось бы, — задумчиво протянул МакБерл. — Если Рэдволл не захвачен нечистью.

34

Аббат Монотон пребывал в полудреме, когда осознал, что кто-то тарабанит в дверь погреба.

— Кто там, во имя всех Сезонов милосердных? — хрипло пробормотал старый еж, отрывая голову от подушки.

Молодой Берлап уже вскочил и заспешил к двери.

— Я гляну, отец, не беспокойтесь. Монотон уселся на узенькой раскладушке, протирая глаза и зевая. Перед ним стояла сестра Армила.

— Что случилось, сестра? Кто-нибудь серьезно заболел? Нужна моя помощь?

— Нет, отец Монотон, другое. Мне надо с вами поговорить.

Аббат сонно мигнул, качнулся и поднял лапу:

— Стоп, ничего не говорите. Я, кажется, понимаю. Опять Мартин?

— Д… да-а, — удивилась сестра Армила. — Но… как вы догадались?

— Потому что сам увидел его. Только что. Когда вы уже стояли передо мной.

Глаза Армилы расширились до предела.

— Мартин опять говорил стихами. Вот слушайте…

Но аббат открыл рот раньше:

— Смотри, вот два меча и стяг,
Бродячий Камень вот.
Но брат уйдет, он воин,
Он в бой один пойдет.

Сестра Армила всплеснула лапами.

— Именно так сказал Мартин. Что означают эти слова, отец Монотон?

Настоятель покачал головой:

— Могу только гадать.

Брат Берлап подошел к ним с двумя кружками горячего мятного чая.

— Вот, в кузне подогрел. Осторожно, сестра, чай горячий. Это вас подбодрит. А я пока займусь текущими делами… текущими протечками в бочках.

Берлап повязал передник, подхватил бочарный молот и пропал за своими бочками.

Армила проводила его взглядом.

— Отличный парень наш Берлап, правда, отец Монотон? Заботливый, внимательный…

Аббат подул на кружку.

— Да, сестра. Он мне как сын. Смотрю на него, и душа радуется. Но что нам думать о нашем видении? Хе-хм, у нас с вами общий сон…

Тут дверь грохнула, за ней послышалась возня, раздался жалобный писк. Еще раз грохнула дверь, в нее просунулась измазанная голова Мимзи.

— Сестра Армилла, а противный Мадж меня за хвост дергает!

— Х-хурр, врет она, — забубнил за нею невидимый Мадж. — Нужен мне больно ее хвост облезлый.

Дверь подалась, оба сцепившихся малыша, еще в ночных рубашонках, кубарем ввалились в погреб.

— Ф-ф-ф-хурр, дур-ра, отцепифь от нофа!

— Ва-а-а-а-а! — взвыла Мимзи. — Нога-а-а-а!

— Извините, отец Монотон, — улыбнулась Армила. — Придется нам отложить беседу.

Она подбежала к драчунам и расцепила их.

— Прекратить! Почему не в кроватках? Утренний колокол еще не звонил, а вы уже носитесь по аббатству, да еще в ночных рубашках! Не терплю хулиганов! И отец аббат тоже!

Заплаканная Мимзи замахнулась на Маджа:

— Он меня разбудил подушкой.

Мадж воинственно выпятил живот:

— Не-а, врет она!

— И ни капельки не вру!

— Х-рвр-ешь!

— Не вру!

— Тихо, умолкли оба! — прикрикнула Армила. — Мадж, я только вчера говорила с тобой о драках.

— Хурр, вы только с Перклом велели не драться. А про Мимзи ничего не велели.

— Я обо всех говорила, а не только о Перкле.

Мадж исподлобья посмотрел на Армилу:

— Я всех не запомнил, хур-хур. Про Мимзи забыл.

Появился полностью одетый аббат. Улыбаясь, он взял обоих малышей за лапы.

— Сестра Армила, разрешите взять этих маленьких разбойников с собой к завтраку? Брат Грисом, конечно, уже в кухне. Придется его очень попросить, он тоже не любит хулиганов.

— А бывают аббаты-хулиганы, сестра Армила?

— Конечно нет, Мимзи. Чтобы стать аббатом, нужно вести себя примерно. Правда, отец Монотон?

— Конечно, сестра. Я был примерным малышом.

— Хурр, сэр-р, неправда. Уолт Уплетун знает, наш аббат был крупный хулиган и мелкий разбойник, вот.

— Неужто? Гм, я с Уолтом перекинусь словечком.

— Хурр, когда я стану аббатом, буду крупный разбойник.

— Вот вырастешь, сделаем тебя разбойником аббатства.

— Ха-ха-хурр, разбойником аббатства. Ха-хо-хур-рошо-о!