Клятва золотого дракона (СИ)

Но на ходовайку Илидор даже не взглянул. Он сделал глубокий вдох и раскинул руки, почувствовал, как встрепенулись и расправились крылья плаща, дрожь предвкушения прошла по его телу, тепло разлилось вдоль позвоночника, охватило бока, вылилось в живот, воздуха стало слишком много, чтобы грудь могла его вместить, и свет его глаз залил всё вокруг, а через мгновение Илидор стоял перед гномами в облике дракона и поверх их голов смотрел на ходовайку бесконечно удивленными и очень яркими золотыми глазами.

7.1

– Дарзий, ты, что ли?

Голос Кьярума прозвучал в тишине заброшенной базы как грохот, и Дарзий Белокамень сначала метнул на звук кинжал, а потом уже сообразил, что именно это был за звук, и удивленно ойкнул.

Из дверного проема на него вразвалку вышел Кьярум. Жало он удобно устроил на плече – любой гном подтвердит: нет на свете ничего естественней, чем удобно устроить на плече огромный молот. Двумя пальцами Пеплоед брезгливо держал на отлете кинжал. Позади его маячил незнакомый Дарзию гном в потрепанной мантии, толстый, но вместе с тем какой-то сдувшийся, словно совсем недавно он был еще толще, и теперь часть кожи не знала, куда себя девать, и болталась печальными складками под щеками и подбородком.

Два гнома-воина уставились друг на друга с радостью и в то же время – с подозрением, а потом оба одновременно заговорили:

– А где все? – спросил Кьярум.

– А ты здесь что? – пожелал узнать Дарзий.

Еще несколько мгновений настороженного разглядывания друг друга, потом Дарзий пожал плечами и потряс торбой с раздутыми боками:

– Вернулся забрать всякую мелочевку. Я ж из последних, кто уходил, всё не решался. Ты не знал? Уже все, кто выжили, перебрались поближе к землям Жугера, только трое нас туда-сюда шаталось, а теперь уж… Словом, за вещами я пришел. А ты чего?

Кьярум неловко развел руками, опустил взгляд и, словно признаваясь в чем-то постыдном, произнес:

– А я… вот… вернулся.

Гилли, не высовываясь из-за спины Пеплоеда, рассматривал Дарзия. Был он, пожалуй, значительно моложе, чем могло показаться с первого взгляда, и чем можно было судить по тому, как он говорил и держался. Еще не тронутые сединой смоляные волосы собраны скорее не в хвост, а в свалявшийся колтун, выбившиеся из него пряди торчат взъерошенными клоками над головой, придавая Дарзию одичалый вид, весьма годящийся для средних подземий и как-то очень хорошо сочетающийся с пылью, въевшейся в его лицо, шею, руки. На висках нет татуировок, что подтверждает мысль Гилли о возрасте этого гнома – раз он ушел в подземья до начала обучения какому-либо мастерству, то был в то время очень молод. Конечно, есть еще другое объяснение: этот гном оказался столь непроходимо туп, что ни одна гильдия не захотела взять его в ученики, но тупому гному едва ли удалось бы долгое время выживать в подземьях. На Дарзии были штаны и жилетка из коряво сшитых и скверно выделанных шкурок горбачей – тонких, с коротким темным мехом – вперемешку с лоскутами кож прыгунов. Под ними виднелась рубашка – обыкновенная, даже не безобразно заношенная на вид рубашка из шерсти, какие носили в Гимбле. Обувь Гилли не рассмотрел, зато наметанным глазом оружейника оценил легкий молот Дарзия и ножны для кинжалов, болтающиеся у него на бедрах.

– Ну что же, – произнес Дарзий за миг до того, как молчание стало бы затянувшимся, – тогда хорошо, что мы встретились, и нам стоит поговорить. С тех пор, как ты ушел, Кьярум Пеплоед, много чего произошло. Много всего мне нужно тебе рассказать. А когда я закончу свой рассказ – ты решишь: идти ли нам вместе в глубину подземий, или ты выберешь остаться здесь.

Совершенно отстраненно, словно услышал эти слова из какого-нибудь пересказа, Гилли отметил, что Дарзий ничего не сказал о нем самом, словно подчеркивая, что не принимает во внимание спутника Кьярума, и что вариантов было предложено всего два, без всяких там «Или вернешься в Гимбл и продолжишь пить пиво в харчевне».

* * *

Типло Хрипач был, конечно, очень благодарен дракону за спасение из жуткого поселения с пеплом. У Типло просто ум за разум заехал, когда там начало происходить пропасть знает что, и Хрипач мгновенно уверился, что всё: пришла его смерть и, наверное, Брокк Душеед вместе с нею, поскольку храбрецом-то Типло не был и ничуть на свой счет не заблуждался. Когда Илидор сгреб крылами ближайших гномов и потащил прочь из гибельного городка, Хрипач страшно обрадовался, что именно он, а не кто-то другой оказался рядом с драконом в тот миг. Он шел, от ужаса едва шевеля ногами, влекомый вперед драконьим крылом, таким тёплым и мощным, так надежно укрывающим его от бурлящего вокруг ужаса, и без конца твердил одними губами: «Повезло, повезло, повезло, только не выпусти меня, не выпусти меня…».

Какая счастливая случайность! Страшно подумать, какая участь ожидала Типло, если бы кто-нибудь другой стоял тогда ближе к Илидору! Страшно подумать, от каких случайностей иногда зависит жизнь, такая хрупкая, такая ценная!