Клятве вопреки

— Я полностью согласна, — кивнула Эмма. — О происходящем здесь можно было бы написать книгу.

— Вот мы и решили немного поучаствовать в вашем приключении, чтобы могли назвать его и своим тоже.

— Буду рада, если вы присоединитесь к моему приключению, но надеюсь, что оно очень скоро закончится.

Высокого голоса француза больше не было слышно, поэтому Маркейл подошла к окну, чтобы узнать, как дела у Уильяма. Постон как раз отходил от группы мужчин, среди которых стоял француз. Француз был высоким и худым, презрительно-высокомерным, с густо нанесенным на лицо макияжем и в черной шляпе, приколотой к мелко завитым черным волосам.

— Мне неприятно это говорить, — сказала Эмма, подойдя к Маркейл, — но этот француз — редкостная зануда. В это утро он требовал добавить в пищу то одно, то другое, то ему не нравилось, что чай горячий, то — что вода холодная. Одни капризы!

— Некоторые мужчины обожают быть центром внимания, — рассеянно отозвалась Маркейл, наблюдая, как Постон спорит с лакеем.

— Господи, ну конечно. Этот француз крайне груб со своими помощниками, и кажется, как будто он хочет, чтобы на него обращали внимание, — добавила Джейн.

Маркейл отметила, что француз держится напряженно, пока Постон осматривает его багаж. Удивительно, как некоторые люди как будто бы ищут даже неприязненных взглядов, словно…

Она нахмурилась и наклонилась вперед. Француз повернул голову, собираясь обратиться к одному из своих сопровождающих, и его профиль оживил что-то в ее подсознании.

Маркейл порывисто потянулась вперед и, открыв задвижку окна, получила возможность слышать голоса мужчин со двора.

Француз что-то сказал одному из своих людей громко и отчетливо, и Маркейл, круто повернувшись, бросилась к двери.

— Куда вы? — удивилась Эмма.

— Это не француз! — выбегая за дверь, крикнула Маркейл.

Глава 17

Письмо Уильяма Херста брату Майклу, готовившемуся к своему первому путешествию.

«Я очень счастлив, что ты следуешь своим мечтам. Я открыл для себя, что они очень хрупкие и, чтобы они жили долго и превратились в реальность, их нужно поддерживать. Существуют только две вещи, которыми можно поддерживать мечту: поступок и честность. Если ты достаточно честен, чтобы бороться за свою мечту со всеми ее неизбежными оговорками, и готов совершить все, что угодно, чтобы ликвидировать эти оговорки, тогда у тебя есть шанс стать одним из немногих, кто добьется успеха».

Скрестив на груди руки, Уильям смотрел на стоящую перед ним женщину.

— Полагаю, мисс Чаллонер?

Отказываясь произнести хотя бы слово, она крепко сжала губы.

Когда Маркейл, выбежав из гостиницы с криком: «Она не француз!», указала на «мосье ле Рош», Уильям с удивлением взглянул на «француза» — и в это мгновение леди выхватила из-под плаща пистолет и направила его прямо на Уильяма.

Он оказался застигнутым врасплох и совершенно незащищенным. Если бы Маркейл не догадалась быстро схватить валявшийся булыжник и бросить его в мисс Чаллонер, их приключение могло бы кончиться совершенно иначе. Но Маркейл приняла верное решение: камень ударил женщину по руке, она выронила пистолет, и он, упав на землю, разрядился, никому не причинив вреда.

А затем началось настоящее столпотворение, потому что «француз» путешествовал не с одним-единственным слугой, а с десятью мужчинами, которых Постон обыскивал во дворе.

Состоялось настоящее сражение, и после него Постон залечивал разбитую губу, и кровоподтек под глазом, у Уильяма на щеке был синяк, и кровоточила косточка на одном пальце, который он рассек о чей-то зуб, некоторые из слуг получили удары по голове, но никто из них не остался в долгу.

Теперь настало время ответов.

Мисс Чаллонер лениво закинула одну обтянутую бархатом ногу на другую, но у нее в глазах светился недобрый огонь.

— Можете спрашивать меня, о чем хотите, я не стану вам отвечать.

Ее взгляд метнулся к окну и обратно, но Уильям успел его перехватить.

— Если вы собираетесь убежать через окно, то, предупреждаю, вам это не удастся.

Он кивком указал на Маркейл, которая угрожающе подняла пистолет.

Они сидели в малой гостиной, дверь в комнату была заперта, и возле нее заняла место Маркейл.

От гордости за нее Уильям с трудом сдерживал улыбку. Существовало ли что-нибудь, что она не могла сделать? Не грех бы потратить время и выяснить это.

Но теперь ему нужно было заняться другим: вернуть себе шкатулку из оникса и узнать, кто так безжалостно шантажировал Маркейл, и он неохотно вернул взгляд к их пленнице.

— Мисс Чаллонер, мне не хочется причинять вам боль, но если вы побежите…

Он пожал плечами.