Клятвоотступник

– Между прочим, я также человек и хочу жить, но не так, как ты… Я, например, собираюсь ехать в родной Казахстан и привести к себе невесту… Из-за тебя, лжетурист, не хочу попадать властям на компьютер… Мне достаточно того, что нас проверяли пять лет, чтобы запустить сюда и то с намордником…

Лжетурист на назидательный монолог хозяина ничего не отвечал, он стоял и молчал. Николай только к вечеру «размяк» и то после извинения несостоявшегося чемпиона дивизии по боксу. После мировой мужчины пошли прогуляться по лесу. За время продолжительной прогулки беглый не только подышал свежим воздухом, но и кое-что успел «намотать» себе на ус. Его мозг усердно впитывал все то, что говорил его друг. Колька довольно часто задирал голову и устремлял свой взор на физиономию своего недавнего обидчика. В глазах рядом идущего была тоска и безысходность. Это для него означало то, что его постоялец опять кривит душой. За все время прогулки верзила от старшего товарища каких-либо жизненных установок не получил, не давали их ему и старики Геншеры. Они почти мгновенно заметили перемену отношений между сыном и красивым парнем из Украины.

Попытки узнать о случившемся для пожилых людей заканчивались неудачей. Сын молчал и загадочно смеялся. Турист с серьезным видом успокаивал дядю Вану и тетю Марфу, и заверял, что ничего не случилось. Вскоре старики окончательно успокоились, дальше и на самом деле все пошло хорошо. Друзья о встрече с полицией старались никогда больше не говорить. Ежели и когда-то доходило до ругачки, то сор из избы они не выносили. Боялись подорвать неважнецкое здоровье стариков. Особенно хандрила мать Николая, перенессшая три операции.

Для политического и жизненного просвещения младший Геншер рекомендовал своему другу посетить аусзидлера Фридриха, который частенько бывал в гостях у своих земляков. Александру настоятельно рекомендовалась свою «биографию» держать за зубами…

Фридрих Шмидт на исторической родине предков был почти старожилом, приехал он еще в начале семидесятых годов. В настоящее время жил в социальной квартире вместе с женой. Они всегда и везде были вместе, как иголка с ниткой. Трудовую деятельность начали в Сибири, преподавали математику в одном и том же вузе. Детей у них не было, это наложило определеный отпечаток на их жизненные «причуды», а может и нет. Вне стен института интересы супругов разнились, притом очень сильно. Беспартийный глава семейства в свободное время ударялся в политику, его половинка носилась по полям и лесам в поиске разнообразных бабочек. Каждый из них считал свое увлечение только самым важным и необходимым, увлечение другого в счет не бралось. Анти-хобби приводило нередко к семейным ссорам. Любящие друг друга люди на некоторое время покидали общий диван и ложились спать по углам однокомнатной квартиры. Причуды двух умниц одновременно и их сближали. Местом сближения была небольшая кухня, где каждый отдавался своим увлечениям. Математик очень внимательно читал газеты и журналы, математичка с большим интересом рассматривала очередную неизвестную для себя бабочку. Завсегдатаем на кухне был мужчина, был неспроста. Увлечения жены были очень короткими, только во время отпуска. Зимой в Сибири бабочки не летали. Политика же для ученого мужа была и оставалсь во все времена года, днем и ночью. Особенно приходилось «припахивать» Фридриху после партийных съездов и пленумов ЦК КПСС, свет на кухне горел иногда до самого утра. Опробование единства политики партии и естественных наук куратор осуществлял на студентах своей группы. Собирал он своих подопечных, как правило, в общежитии. Студенты его «чудачество» переносили стойко, математика выносилась на государственный экзамен. Институтские чиновники в один голос стали хвалить молодого ассистента, затем кандидата наук, потом доцента за преданность идеям партии.

Однако такая «масштабность» не стала его устраивать. Однажды он пришел в партийный комитет вуза и предложил свои услуги. Для подтверждения своей «напичканности» Фридрих Иванович принес толстую тетрадь, в которой были очень добросовестно законспектированы материалы партийных решений. После первого же визита в самую ответственную и мудрую организацию беспартийный получил первое партийное поручение, стал помощником руководителя группы политических занятий. До самого отъезда на историческую родину своих предков он «тянул» лямку среди младших научных и инженерно-технических работников. Он учил их очень добросовестно, даже слишком. Слушатели группы иногда при виде «красного» немца ретировались в сторону. Ученость и умопомрачительная принципиальность помощника однажды обошлась боком руководителю группы. Старый профессор, доктор исторических наук в прямом и в переносном смысле доживал до пенсии, на кафедре его никто не трогал. Не трогали не только по старости, но и по важности. Старичок с небольшой челкой седых волос на большой плешине был настоящим светилом исторической науки не только в многотысячном городе, но и далеко за его пределами.