Клятвоотступник

На какое-то время немец опять замолчал и внимательно посмотрел на своего собеседника. Кузнецов ничего не говорил, он молчал и усердно водил ложкой по тарелке с супом. Он все еще не мог понять, чем были вызваны откровения этого старого человека. За все время знакомства из супругов Шмидтов никто не сетовал на свою жизнь. Сейчас же старика почему-то «прорвало». Александр пристально смотрел на него и своих глаз не отводил, не хотел выдавать свое непонимание. Не реагировал он и на слезы аусзидлера. Внимательно вглядываясь в глаза благополучного и интеллигентного человека, он теперь уже нисколько не сомневался в своих новых умозаключениях. Перед ним сидел человек очень сложной судьбы, непонятной и загадочной для окружающих, непонятной и для беглого солдата. Вопросы и проблемы, которые он хотел обсудить со своим жизненным кумиром, невольно отступили на второй план, отступили на неопределенное время. Только после второй рюмочки русской водки господин Шмидт немного повеселел, высохли и его слезы. Дабы не терять нить своих прошлых размышлений, он весело спросил у своего подопечного:

– Сашенька, ты думаешь, что я забыл о чем только-что говорил?… Конечно, нет же, я и сейчас считаю себя великим Лобачевским… Мой старый компьютер не дает сбоев… Я вновь готов к рассуждениям после русской водочки и русских пельменей…

В подтверждение любви к последним, он по-озорному «забросил» в свой рот пару пельменей. Александр к этому моменту опорожнил тарелку с супом. Детский азарт, появившийся у собеседника, придал ему смелости. Он отодвинул тарелку в сторону и, как бы невзначай, спросил:

– Фридрих Иванович! Вы считаете, что здесь люди плохо живут? Я ведь прекрасно знаю и вижу, что они неплохо живут. У них есть почти все, никто из немцев не ест сухой кусок хлеба…

Вопрос, доселе молчавшего студента, очень сильно рассмешил бывшего преподавателя вуза. Он громко засмеялся. Смеялся он от души, не скаля зубы, как это делали многие местные жители. После смеха наставник молодому человеку ничего не ответил. Он только весело ему подмигнул и ударил краешком своей рюмки по его рюмке. Мужчины почти одновременно опрокинули содержимое хрустальных стаканчиков в рот. Спиртное придало Шмидту новый импульс размышлений. Он, словно старый лис, лукаво посмотрел на Александра и с улыбкой произнес:

– Ну, дружище, ты и даешь… Сразу видно, что ты практичный человек, точнее, материальный… Я, несмотря на свой возраст, как-то мало об этом задумывался… Мне такие люди, как ты, иногда даже нравятся…

Дальше он ничего не стал разъяснять. Он опять лукаво улыбнулся, и желая основательно подискутировать с молодым человеком, поставил вопрос на вопрос:

– Сашенька! Ты, наверное, думаешь, что сытость человека, который пусть даже живет в золотой клетке, самое главное? Величайшая ошибка и величайшее заблуждение, молодой человек! Это еще далеко не все, на все сто процентов еще не все… Я не отрицаю, что остаюсь старым мешком и старой головой, из которых выпадают социалистические мысли…

После своих умозаключений ученый рассмеялся. Его смех в какой-то мере раззадорил молодого собеседника, который никогда философию не изучал. Сейчас у него сомнений не было, последователь Лобачевского ошибался. Он привстал с чурбана и вскинул руку вверх, словно Ленин на броневике. Его поза и выражение его лица очень понравились старому математику. Он заразительно засмеялся, вспомнив эпизод из очень когда-то популярного фильма о революции. Господин Шмидт, одновременно видя торжествующий взгляд молодого человека, на некоторое время опешил и тихо произнес:

– Ну, Сашенька! Ты опять меня втягиваешь в сферу политиканства. Честно говоря, мне политграмота не вседа нравилась, особенно в конце этого столетия… Хотя и сейчас я вспоминаю кое-какие мысли из коммунистических классиков… Многое отпало, многое и по сей день за душу берет… Жалко то, что те, кто их так усердно трактовали, сегодня эти идеи предали и великую страну разрезали по-живому…

На какое-то время «теоретики» взяли тайм-аут и замолчали. Передышку решил в полной мере использовать беглый солдат, его голова на какой-то миг «застыла». На рассуждения старого человека он ничего не мог ответить. Его мозг, как ему казалось, давал сбои. Он не мог понять, когда это серое вещество его обманывало. Сейчас или тогда, когда он бежал из части и бродил по лесам. Страх за содеянное и одновременно, появившаяся безысходность за свое будущее, передались его душе и телу. Александр мгновенно вспотел, появилась дрожь в коленях, он на какое-то время закрыл глаза. Неожиданно раздался голос его собеседника:

– Для меня, мой Сашенька, пылинка с могилы родителей намного дороже любого «Мерседеса». Родимая земля была и остается воздухом для моей души. Человек без души – птица без крыльев. Именно душой мы отличаемся от всех животных. Иногда наша душа фальшивит, особенно, если сытости через край. Из-за этого ведутся войны, делаются разные пакости…

К столику подошла официантка. Симпатичная блондинка наклонилась к старику и с улыбкой его спросила:

– Фридрих Иванович, Вас все у нас устраивает?