Клятвоотступник

– Эх, мой земеля… Я вижу у тебя дела совсем плохие, ежели у такого силача и такого красавца бегут слезы… Я тебе всегда буду рад, клянусь памятью своей матери и отца. Санька, приезжай к нам… У нас есть где разгуляться, на наш век всего хватит… Я, честно говоря, иногда боюсь этих голодранцев и все в моем трехэтажном замке закрываю… Я все-таки думаю, что они не посмеют на нашего брата руку поднять, не говоря уже о каких-либо революциях…

Кузнецов после теплого и трогательного прощания с бывшим однополчаниным еще пару часов бродил вдоль моря. В маленькую комнатенку испанской старухи ему не хотелось идти, не тянуло его и к Эрике. Душевное смятение, появившееся после слезного прощания с Фаридом, полностью им овладело. Он не кривил душой, что у этого казаха и непутевого солдата жизнь получилась, притом довольно неплохая. От зависти к успехам своего друга у бесцельно бродящего мужчины до боли сжималось сердце. Из его глаз текли слезы. Ему было стыдно перед своим соотечественником, который сумел нагрести столько денег, которые ему, красивому и сильному человеку, никогда и не снились…

Эрика со слезами на глазах встретила своего любимого. Он была встревожена его долгим отсутствием. Аллочка пару часов назад ей звонила и сообщила, что ее Сарсенбайчик уже давно пускает пузыри в постели. Кузнецов в эту ночь не прикоснулся к телу своей любимой немки, не протягивала ему руки и она. Она лежала рядом с ним и терзала себя мыслями о том, что же произошло в тот вечер и в ту ночь, когда она оставила своего русского наедине с казахом Фаридом. Имя и внешность друга Кузнецова очень смешили молодую девушку. Загадочное поведение красивого и высокого мужчины ее очень беспокоило и настораживало. С этими тревожными мыслями она и заснула. Перед сном она просила Бога о том, чтобы в завтрашний день отъезда домой, да и во все последующие, у нее с Александром все было хорошо…

Первый день после отпуска для молодой пары ничего радостного не принес. Не было у них радости и на следующий день. На третий день определенная надежда для радости появилась, появилась только для Эрики. На двери продуктового магазина в районном центре Цунден она совершенно случайно увидела объявление о том, что срочно требовались продавцы. Через пару минут она уже сидела в кабинете директора и слушала его указания. Мужчина непонятной национальности на ломаном немецком языке с большим непонятным акцентом рассказывал ей о предстоящей работе в качестве кассирши. О том, сколько ей будут платить, он ничего не сказал. Не спрашивала об этом и пришедшая. В конце беседы господин Шварц подвел молодую особу, жаждующую работать, к большому портрету, на котором был изображен владелец десятков, а может, даже и сотен магазинов объединенной Германии. Очень длинную фамилию продуктового магната до падения Берлинской стенки Эрика никогда не слышала. С трудом выговаривала она ее и сейчас. Старика с большим горбатым носом и с огромными оттопыренными ушами она никогда раньше не видела, и не знала. Да и в настоящее время он ей особой радости не приносил. Цены на продукты питания в этом магазине росли с каждым днем. Красивая женщина для приличия очень внимательно разглядывала старое, но очень богатое существо. Тому, кто его увидит в магазине первым, предстояло сразу же бежать в кабинет и информировать начальство.

Магазин открывался в восемь часов утра. Новенькая приехала на работу почти за час до его открытия. Шефа в кабинете еще не было, вместо него сидела незнакомая женщина средних лет. Эрика, оскалив почти все свои зубы, вежливо поздоровалась и мило откланялась неизвестной начальнице. Затем она подошла к кассе и легко запрыгнула на небольшое кресло. Оно, как ей казалось, было сделано специально для нее. Покупатели в магазине отсутствовали, что также ее обрадовало. От нахлынувшего блаженства она даже размечталась. Кайфовать ей пришлось совсем недолго. Минут через пять пришла замдиректора магазина и повела ее на склад. После очень короткого инструктажа начальницы Эрика принялась загружать тележки всевозможными пакетами и овощами. Потом она, надрывая пуп, толкала тележки в торговый зал и раскладывала продукты на прилавки. Успела она побывать и в холодильнике, из которого выгрузила пару сотен куриных тушек. Господин Шварц, словно забыв о вчерашнем инструктаже, через свою заместительницу давал новенькой все новые и новые указания.

Только около двух часов дня у Эрики появилась первая возможность немного передохнуть. Она, еле-еле передвигая ногами, вышла через заднюю дверь складского помещения и села на скамеечку, на которой сидели два бомжа. Старики лениво потягивали пиво из маленьких бутылочек и о чем-то болтали. Работница от усталости закрыла глаза и стала жадно вдыхать свежий воздух. Появившееся чувство голода на некоторое время ей удалось приглушить. Неожиданно зарокотала машина. Сидящая девушка открыла глаза и обомлела… Из новенького «Мерседеса» вышел сгорбленный старичок, который был одет очень неряшливо. В руках у него был целлофановый мешок.