Клятвопреступник

— Это сложно, — согласился Мастер зелий. Он развернул сверток, в котором оказалось множество ножей странной формы, при виде которых любой нормальный волшебник содрогнулся бы от отвращения. — Но не думай, что это какое‑то испытание твоих способностей. Я тоже никогда не разделывал дракона.

— Никогда? — удивился Драко. — А мама анатомировала нескольких. Ну, частично, по крайней мере.

Снейп взглянул на крестника.

— Что ж, ее опыт нелегальной торговли драконьими органами, безусловно, оказался бы нам полезен. Но она никогда не работала с целым драконом и вообще ненавидит пачкать руки, так что всю грязную работу все равно пришлось бы делать тебе. Вот, возьми, — он вручил Драко большую банку с латунной крышкой, — и начни с зубов.

Поморщившись, юноша нехотя направился к зверю и опустился на колени возле его челюстей. Пасть ящера была приоткрыта достаточно широко, и зубы можно было удалить без труда, но Драко на всякий случай заколдовал ее, открыв челюсти еще шире, и закрепив их заклинанием, чтобы не захлопнулись. Глубоко вздохнув, он крепко взялся за ближайший клык и вонзил нож вдоль корня, пытаясь подцепить его.

Вдруг голова дракона резко дернулась к нему. Драко вскрикнул, выронил нож и отпрянул, ударившись головой о край стола. Северус мгновенно обернулся, вскинув палочку, но голова зверя дернулась еще несколько раз и замерла. Челюсти, которые удерживались открытыми благодаря заклинанию, с громким щелчком сломались. Снейп опустил палочку.

— Значит, кусательный рефлекс сохраняется даже после смерти, — пробормотал он. — Очень интересно.

Ошеломленный Драко, сидя на полу у ног крестного, выдохнул.

— Ага, очень.

— Нечего рассиживаться, — сказал Северус. — Продолжай работать. Не думаю, что у тебя с ним будут еще какие‑нибудь проблемы.

Драко пораженно уставился на профессора.

— Ты же не думаешь, что я стану засовывать руки ему в пасть?!

— Еще как думаю, — заявил Мастер зелий. — Давай, приступай. Пока не разделаем его, никакого отдыха.

Драко мог бы поспорить еще, но он знал, что крестный совсем не спал предыдущей ночью, а раздраженному Мастеру зелий лучше было не возражать. Подобрав с пола нож, он собрал остатки мужества и снова приблизился к голове ящера. Крепко сжав клык, юноша вонзил нож под корень и зажмурился. Ничего не произошло, и Драко легко выдернул зуб.

— Думаю, после смерти силы у них остается всего на один укус, — сказал он отчасти наставнику, отчасти успокаивая собственные нервы. — Это просто рефлекс, но все равно, будь осторожен с когтями.

— Очень своевременное замечание, — сухо отозвался Северус, но Драко заметил, что он сделал пометку в летописи.

Юноша принялся один за другим вырывать зубы и складывать их в банку, стоящую у его ног. Когда он подобрался к клыкам, расположенным в глубине пасти, мантия начала цепляться за их острые кончики. Драко снял ее и бросил на пол. Теперь, когда сердце зверя остановилось, остающиеся дыры кровоточили не так уж сильно, но все равно руки юноши почти сразу перепачкались в крови. Последний клык держался очень крепко. Драко пришлось схватить его обеими руками и налечь всем телом, прежде чем зуб выскользнул из челюсти, забрызгав лицо и одежду юноши кровью. К корню прилипли клочки розовой плоти.

— Я закончил, — процедил Драко, бросая клык к остальным и закрывая банку.

— Теперь займись глазами, — отозвался Северус, не поворачиваясь. Начав чуть выше левой щиколотки, он тонким ножом снимал кожу с лапы зверя, аккуратно подрезая ее. Пока Драко возился с зубами, профессор успел освежевать почти всю лапу. — Постарайся вытащить их, не повредив.

— Отлично… — пробормотал юноша, отправив банку с зубами на стол и взяв пустую. Заглянув в летопись, он поискал заметки о том, как правильно вытаскивать глаза.

— Снятие шкуры… крылья… огневые мешки в глотке — потом надо будет глянуть на это повнимательней, — пробормотал он. — Зубы, язык, а, вот, глаза. «Засунуть ладони в глазницы и обхватить глазное яблоко, вытащить, и обрезать нервные волокна. Хранить в драконьей крови».

Конечно, звучало это отвратительно, но лучше возиться с глазами, чем засовывать руки зверю в пасть. Вернувшись к дракону, юный слизеринец поставил банку на пол и только тут понял, что ему понадобятся обе руки, а значит надо куда‑то девать нож. Осторожно зажав лезвие в зубах, он закатал рукава и поднял ящеру веко. Просунув ладони между глазным яблоком и костью глазницы, и ощутив под пальцами теплую слизь и кровь, Драко поморщился. Ладони легко скользнули вперед, но он все еще не дотянулся до связки, удерживающей глаз на месте, и продвинул руки еще дальше, по локоть. Наконец, когда пальцы рук соприкоснулись, он потянул глаз на себя. Тот легко выскользнул, и Драко пришлось осторожно прижать его к себе одной рукой, чтобы обрезать волокна, соединяющие глаз с мозгом. Вскоре он весь перемазался слизью, кровью и какой‑то белесой жидкостью, вытекающей из глаза. Когда он вытащил второй, его одежда промокла насквозь.

— Готово, — сказал он, поставив банку на стол, и осторожно снял рубашку, оставшись только в брюках и ботинках.