Клятвы и слёзы

— Моя мать не была частью стаи.

— И что? — меня начало дико трясти от злости. — Разве её жизнь была от этого менее ценной?

— Не путай прощение с честностью.

Его глаза сделались такими чёрными, как будто его зрачки поглотили радужку.

— Мой отец был подлым ублюдком, но он, тем не менее, был моим отцом. Если я позволю твоему кузену уйти безнаказанным, какой из меня тогда Альфа?

— Милосердный.

— Милосердие не добавит мне уважения.

— Это неправда. Умение сострадать это достойное качество для лидера. Я бы уважала тебя за то, что ты проявил сострадание к тому, кто его не заслуживает.

Он перевёл взгляд на блестящую мраморную поверхность шоколадного цвета.

— Не надо, Несс.

— Что не надо?

— Не надо рассказывать мне о том, как руководить стаей. Я здесь Альфа, а не ты.

Его слова задели меня, и я распрямила плечи.

— С помощью таких речей ты можешь заставить стаю уважать себя, но не меня, — я отпрянула от него и пошла в гостиную. — Не меня.

— Куда ты идёшь? — он пошёл за мной.

— На улицу.

Он схватил меня за запястье и развернул к себе.

— Прости. Я не должен был этого говорить. Я просто устал и на взводе из-за всего того, что происходит с тобой, — он указал на мой живот, — я не хотел, чтобы это так прозвучало.

Я уставилась на его пальцы, всё ещё сжимающие моё запястье.

— Я хочу, чтобы ты уважала меня, — он завёл прядку волос мне за ухо, — но я не могу так сразу изменить законы стаи. Не сейчас. Со временем…

— Ты принял меня — девушку — в стаю, и ты не подсыпáл это дурацкое дерево в напитки новых членов стаи, так что ты можешь всё изменить! Если ты этого хочешь, ты можешь. Это в очередной раз доказывает, что ты хочешь смерти моему кузену, иначе ты бы простил его.

Я подняла руку, чтобы ослабить его хватку, а затем дёрнула её на себя, чтобы высвободиться. Его пальцы не причинили мне боли, но я всё равно прижала руку к груди.

Его глаза округлились, когда он посмотрел на то место, где только что были его пальцы. Он положил руку на свой затылок, после чего упал на колени передо мной, прижался лицом к моему животу и обхвати меня руками.

— Прости меня, Несс. Пожалуйста, не уходи.

Я долго смотрела на него, смотрела, как его большое тело дрожит от раскаяния. Это напомнило мне о той ночи на террасе в гостинице, когда он плакал в моих объятиях. Сейчас он не плакал, но его трясло.

Может быть, Лиам и вёл себя, как сильный и смелый мужчина, но он был сломлен внутри, и хотя я неплохо умела справляться с проблемами, я не знала, как разрешить ту, что оставил после себя один из его родителей. Могла ли я справиться с ней? У меня у самой было столько проблем. Сирота. Почти бездомная. Без денег. И с парной связью.

Я положила руку ему на голову.

— Я не оставлю тебя, Лиам.

Он поднял на меня глаза и внимательно посмотрел на моё лицо, словно хотел удостовериться, что я говорю правду, а затем поднялся вверх по моему телу. На протяжении долгой минуты он стоял, глядя на меня сверху вниз, а не наоборот, и я увидела, что сильный мужчина внутри него снова воспрянул, оттеснив сломленного ребёнка.

Он обхватил руками моё лицо, запрокинул назад мою голову и отчаянно прижался губами к моим губам. И хотя мой желудок начал сжиматься, я раскрыла губы и переплела свой язык с его языком.

Я понимала, что на этом наш спор не закончен, но это было перемирие. Я бы хотела, чтобы оно длилось долго, но было ли это возможно, если завтра он собирался совершить злодеяние? Я постаралась выбросить образ своего кузена из головы, пока Лиам атаковал мои губы. Я почувствовала вкус крови, хотя ничья кровь пока не пролилась.

Лиам застонал и стал целовать меня ещё более рьяно. Вкус крови у меня во рту стал таким сильным, что меня начало тошнить. Я с силой упёрлась руками в грудь Лиама и оттолкнула его.

Его рот и подбородок были в крови.

ГЛАВА 12

— О Господи, у тебя кровь идёт! — взвизгнула я.

— Ты укусила меня.

В его голосе послышалось оживление. Его это забавляло?

Как это могло забавлять его?

Я провела языком по зубам. И, само собой, мои клыки были удлиненными. Я коснулась рукой своего рта. Кончики моих пальцев окрасились в красный. Меня переполнило чувство отвращения.

Улыбка Лиама стала ещё шире, и он достал бумажную салфетку из кожаной коробочки, стоявшей на полке рядом с входной дверью. Он промокнул свои губы, а потом мои. Кровь струйкой вытекала из ранки, которую я прокусила.

— Чёрт, это был самый горячий поцелуй в моей жизни.

Я моргнула. Разве это могло быть приятно?

Он немного подержал салфетку у своего рта, после чего скомкал её и бросил на полку.

— Я сделала тебе больно, — сказала я таким же неровным голосом, каким выглядела сейчас его израненная губа.

Он нахмурился.

— Детка, боль от укуса только усиливает удовольствие. По крайней мере, мне так говорили… ведь я никогда раньше не встречался с девушкой-волком.

Я тут же забыла о том, что укусила его. И хотя это было и глупо, мне нравилось то, что я отличалась от его бывших девушек.

Его глаза сверкнули жёлтым светом — это были волчьи глаза.

— Ты мне веришь?

Я кивнула.